Однако совершенно очевидно было и то, что мне следовало принять какие-то предупредительные меры против Ку-клукс-клана. Моей первой заботой была безопасность моих клановских архивов, которые к тому времени занимали уже четыре шкафа. Смело могу сказать, что у меня, пожалуй, было больше материалов о Клане, чем у самого Клана. А самое главное, я не хотел, чтобы эти убийственные улики попали в руки Ку-клукс-клана и были уничтожены. Кроме того, я не имел намерения передавать подлинники документов Комиссии палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности или любой другой правительственной организации, где сторонники Клана могли навеки похоронить их или уничтожить.
Хорошенько подумав, я решил, что наиболее подходящим хранилищем, где все эти материалы будут в полной безопасности и в то же самое время будут легко доступны для современных и будущих исследователей кланизма, явится знаменитая Шомбургская коллекция нью-йоркской Публичной библиотеки, посвященная истории негритянского народа. Я обо всем договорился, и когда получил уведомление о том, что моя последняя застрахованная посылка получена в Нью-Йорке, а ее содержание переснято на микропленку, я вздохнул с облегчением: одной заботой стало меньше.
Вскоре после этого я отправился в кратковременное лекционное турне. Меня сопровождала жена. Поздним вечером мы возвратились в Белутахатчи. Подойдя к входной двери, мы обнаружили, что она открыта, вернее выломана топором. Я вошел в дом и повернул выключатель. Света не было. Тогда я чиркнул спичкой, и нашим глазам представилась ошеломляющая картина страшного разгрома. В доме не осталось никакой мебели, никакой одежды. Пол был усыпан мусором. Мы ощупью направились в кухню, и там я зажег другую спичку. Налетчики выломали и унесли с собой даже водопроводные трубы; двухцентовые крючки для посуды и те были вывернуты и унесены.
Мы провели трудную ночь. Я и жена разгребли мусор и, подложив свои пальто, уснули на полу. Утром, выйдя в сад, мы увидели, что молодые апельсиновые и грейпфрутовые деревья, с такой любовью посаженные нами, были выкопаны и увезены. Я прошел к озеру. На его поверхности плавали бумаги из моих шкафов. Разозленные тем, что нм не удалось найти мои клановские архивы, клановцы решили украсть или уничтожить решительно все, что попалось им под руку. Направившись дальше, к шоссе, я получил последний удар: металлическая сетка, окружавшая наш участок, была сорвана со столбов и увезена. Картина была мрачная, а мы не имели достаточно денег для ремонта.