.
Из приказа 142-й Краснознамённой стрелковой дивизии № 021 от 9 декабря 1942 г.:
«…8. Балтян Конон Иванович, старшина, младший командир 334[-го] Краснознамённого Артиллерийского полка – назначается с 25-го октября заместителем командира по политической части штабной батареи того же полка…
Командир 142[-й] КрСД полковник Машонин
Начальник штаба 142[-й] КрСД полковник Челюсткин».
Переведён на эту должность я был ранее, из 1-й батареи, где после Раковицкого оставался комиссаром батареи в звании старшины – заместителя политрука. А комиссаром я стал так.
Младшего политрука Раковицкого прислали на должность комиссара 1-й батареи взамен старшего политрука Кривоконя, выдвинутого на должность комиссара 1-го дивизиона (занимаемую ранее Гордеевым, также старшим политруком).
Раковицкий дискредитировал себя тем, что выменивал у солдат папиросы (он был некурящим) на двадцатиграммовые порции сливочного масла, которые мы, вместо того чтобы кидать их в общий котёл, выдавали бойцам на руки. Как уже говорилось, солдаты жаловались, что масла они не видят, что супы из цельного гороха попадают в их котелки и без масла, и без гороха, так как повар половником берёт для них суп из середины котла, тогда как другим снизу (где много зёрен гороха) и сверху (где много масла и шелухи). Мы, младшие командиры, дежурившие по очереди на кухне, следили за тем, чтобы положенную суточную «порцию» сливочного масла (из расчёта 20 граммов на каждого) делили на весь личный состав батареи (87 человек). И два дцатиграммовые порции клали на хлеб, который (по 300 граммов порция) выдавали каждому по утрам на весь день. В дни морозные делили не на 87, а на 88 или 89 частей, чтобы ослабевшим солдатам выдавать по две порции и масла, и хлеба. Поэтому такая мера нравилась всему личному составу батареи.
Раковицкий, выменивавший у солдат масло в обмен на папиросы, вскоре был пойман с поличным и дискредитирован в глазах всего состава батареи. К его вине добавили ещё одну: он приказал старшине батареи Долгову в течение одной ночи заменить резиновые подошвы своих сапог на кожаные, которые велел снять с сапог рядового бойца Шалая. Тот обул эти сапоги ещё на погранскладе, при отступлении от государственной границы в июле 1941 года, по распоряжению комиссара батареи Кривоконя.
Случай с заменой Раковицким резиновых подошв со своих сапог на кожаные, снятые с сапог рядового бойца Шалая, что называется, переполнил чашу возмущения личного состава батареи поведением своего комиссара. И поэтому командование «отозвало» его в распоряжение политотдела 142-й стрелковой дивизии. Больше Раковицкого мы не встречали. Командование приказало исполнять обязанности комиссара 1-й батареи мне. В батарее на этой должности я служил с осени 1942 года.