– Вопрос ясен, – сказал кто-то из друзей. – Иди домой, снимай сапоги, надевай старые и шагай в мастерскую сапожника. Вместо «салям аллейкум» бей левым сапогом его «по кумполу» (по голове). Он сразу же поймёт, в чём дело.
Конечно, я выполнил лишь первую часть совета. После приветствия я с сожалением сослался на неожиданный «косой» дождик, который нарушил красивую конструкцию сапога, и спросил, нельзя ли по-быстрому, в присутствии заказчика, исправить положение. За плату, разумеется…
Сапожник покраснел, растерялся в выражениях, что-то бормотал под нос, но на том же полуармянском-полурусском языке задал мне «контрвопрос»:
– Почему так долго в Баку задержался? Почему не уехал в Москву? А говорил «спешу».
– Виноват не я, а начальство, – ответил я. – Демобилизация задержалась.
И снова «форсил» я в новых сапогах. И не страшны мне были ни косые дожди, ни московские морозы. Разумеется, верх взяла благодарность мастеру, а не обида за мелкую недоделку, которую непредвиденно обнаружили раньше срока и не там, где положено. Из Москвы я бы не поехал в Баку ради кожаных каблуков, почему-то подменённых картонными, по словам мастера – «для лёгкости носки». А сапоги-то действительно были красивыми, с рантом, прошитым белым кожаным шнуром. Любил и хранил я их. В них же успешно защитил кандидатскую диссертацию.
Бывают случаи поинтереснее, когда спешишь, скажете вы, дорогие читатели. Уверен, что посоветуете следовать совету Козьмы Пруткова: «Зри в корень!»
«Бой после победы»: аспирантура и защита кандидатской диссертации
Эта глава – последняя написанная дедом. Посвящена она уже мирной жизни. Но жизнь эта также была непростой, интересной и тоже оказалась наполнена «боями» – только уже на научном «фронте». Окунувшись в научную жизнь, дед оказался в самом центре противостояния «лысенковцев» и «генетиков», и эта борьба непосредственно коснулась и его. А научные споры в СССР (особенно в 1930—1950-х годах) обострялись ещё и тем, что нередко несли на себе политический отпечаток.
Приказ о демобилизации (№ 0141 Бакинского военного округа) вышел 19 ноября 1945 года. Я был уволен в запас. Началась гражданская жизнь.
Демобилизовавшись, я поехал в столицу. Моё прибытие в Москву из Баку состоялось 2 декабря. А 4 декабря в Тимирязевской сельскохозяйственной академии, в зале «Большой химички», должен был пройти праздничный вечер, посвящённый 80-летию ТСХА. Я попал на этот вечер и подал в президиум Владимиру Петровичу Бушинскому записку о том, кто я, кем работал до войны и что хочу продолжить образование в аспирантуре. Во время перекура произошло знакомство и с одним из его сотрудников – Виктором Адольфовичем Чёрным. А после состоялась и беседа с самим Бушинским. «Зайдите в четверг в Биологическое отделение АН СССР», – назначил он встречу.