– Ну что же, придётся согласиться. Сколько же всего-то обойдётся? – спросил я.
– Два «куска», молодой человек, – ответил мастер с явно армянским акцентом.
А когда сапожник узнал мою фамилию, принял меня за армянина, но обрусевшего, утратившего знание языка и т. д.
– Приходи ко мне домой завтра, договоримся более основательно, – закончил разговор сапожник и продолжил свою работу.
Моего прихода на квартиру сапожника ждала вся его семья: жена, дочь лет двадцати и сын лет пятнадцати. Предложили с ними пообедать. Я согласился. Обед был с виноградным разливным вином местного производства.
«Букет» вина напоминал запах ценных и нежных духов. За обедом шутили, вспоминали тяжёлые, тревожные годы и дни войны, проклинали фашистов и их приспешников. Видать, я понравился хозяевам дома. Это мне льстило, во одушевляло, и даже появилось желание сыграть на пианино, что стояло рядом с обеденным столом.
– Я – украинец, – признался я, – поэтому послушайте мою импровизацию некоторых народных мелодий на слова неизвестных мне авторов.
Я сыграл «Дывлюсь я на небо», затем «Очи чёрные». Все хлопали в ладоши, улыбались, одобряли моё музыкальное исполнение известных песен. Затем по моей просьбе за пианино села дочь сапожника. Она сыграла кавказские мелодии: «Сулико» и ещё какие-то, мне неизвестные.
Я благодарил исполнительницу и, договорившись окончательно о цене и срочном изготовлении «красивых» хромовых сапог, ушёл домой.
В мастерскую заходил несколько раз: на первую примерку, на вторую и, наконец, на последнюю, с выплатой денег мастеру, согласно договорённости. Обе стороны – заказчик и мастер – расстались по-братски.
– Поздравляем с обновкой, – говорили мне офицеры, так же как я ожидавшие демобилизации.
Обо всём я поведал и получил совет: обувай, жди приказа о демобилизации в новых сапогах.
А начальство с приказом всё задерживалось и задерживалось. Прошли октябрьские торжества, а приказа не было. Сапоги получили бакинскую «прописку». В них я проходил до первого дождя. А Баку дожди навещали редко. Ветра – частые, неожиданные, порой даже с каплями дождя. В Баку я узнал пословицу: «Цветущая Армения, Солнечная Грузия и Ветреный Азербайджан».
Как-то дождь напал на нас, группу офицеров, шедших в кинотеатр. Мы бежали.
– Балтян! – обратился ко мне один из группы. – А что у тебя портянка тянется за левым сапогом?
Я подумал, что это очередная шутка завистников «моим сапогам», и промолчал. Когда тот же вопрос мне задали и другие, я оглянулся и действительно увидел странную картину: из каблука левого сапога тянулась полоска картонной бумаги. Когда убежали мы от неожиданного «косого» дождя и остановились у кинотеатра, я решил основательно обследовать состояние каблука моего левого сапога. Оказалось, каблуки обоих сапог были сделаны из картона, но прикрыты пластинкой из кожи.