— Черт побери, что ты тут делаешь? — громко спросил Джесс. Он так стремительно вошел в музыкальную комнату и так резко распахнул дверь, что она ударилась о стену.
Даймонд испуганно обернулась, и ноты выпали у нее из рук.
Голос у Джесса был строгий, выражение лица почти злое. Она подумала, что опять допустила ошибку, чем-то рассердила его.
— Ты сам сказал, чтобы я…
— Я скоро уезжаю, — заявил Джесс. — Я вовсе не против того, что ты остаешься здесь, но требую, чтобы ты после работы все положила на свои места.
Гнев Джесса оказался настолько неожиданным, что Даймонд даже не сумела сразу взять себя в руки. Слезы навернулись ей на глаза, и девушка быстро утерла их. С некоторых пор она хорошо научилась скрывать свои чувства.
— Так и сделаю, — пообещала она. — Ты, кажется, забыл, Джесс, что я всего лишь следую твоему совету. Вообще, если хочешь знать, с тех пор, как я здесь поселилась, я занимаюсь только тем, что выполняю твои указания. — В ее тоне чувствовалось осуждение.
Джесс сжал руки в кулаки и прикрыл глаза. Ему хотелось вернуться в прошлое и прожить заново последние несколько минут. Однако в жизни так не бывает, Джесс отлично понимал это. Что сделано — то сделано.
— Извини меня за резкость, — уже мягче сказал он. — У меня всегда так: нервничаю перед поездкой на концерт. Но это скоро проходит.
— Если я правильно поняла, это — извинение? — поинтересовалась Даймонд.
— Что ты сказала?
— Да так, ничего особенного… — с обидой в голосе ответила девушка. — Желаю тебе удачной поездки.
Даймонд наклонилась, подняла с пола упавшие ноты, сложила их аккуратной стопкой на столе и, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты.
Джесс попытался остановить Даймонд, ухватив за локоть, однако она оказалась проворнее. Он также хотел извиниться, но слова почему-то застряли у него в горле. Джесс стоял, растерянный и огорченный, вдыхал аромат ее духов и слушал звук стремительно удаляющихся шагов.
— Вам пора ехать, — напомнил вошедший в комнату Хенли.
— Вот дьявольщина! — воскликнул Джесс. Все чувства в его душе сейчас перемешались, и он сам не знал, чего больше хочет.
— Джесс! Джесс!! Джесс!!!
Повторяемое огромной толпой зрителей, его имя раскачивало, казалось, стены зрительного зала. Фэны неистовствовали, стараясь вызвать его из-за кулис хотя бы еще на несколько минут. Но Джесс давно взял себе за правило: выходить и раскланиваться не больше трех раз. Три раза он уже выходил.
— Ну что, начинаем собираться, ребята? — спросил он, уходя за кулисы; некоторые музыканты сразу последовали за ним.
Как обычно, уход со сцены за кулисы напоминал прохождение сквозь строй. Тут требовались определенные навыки и проворство. В концертах Джессу, пожалуй, больше всего не нравились такие переходы. Как оперативно ни работала охрана, как близко ни находились уборные артистов от сцены, некоторые особенно активные поклонники ухитрялись просочиться через кордоны. Джесс всегда опасался, что среди фанатов однажды может оказаться какой-нибудь вооруженный псих.