* * *
Тем временем в воздухе начали витать первые слухи о приближающемся окончании войны. Европейцы из уст в уста полушёпотом передавали новости об успехах англичан и американцев в Юго-Восточной Азии. Естественно, эти настроения были замечены японцами, которые решили пресечь на корню малейшую возможность поддержки союзных войск со стороны европейцев. И однажды в дверь Третчикова постучали.
Это были сотрудники кемпейтай – военной полиции, чьё название заставляло даже самых сильных духом почувствовать бегущий по спине холодок. Тот, кого арестовывал кемпейтай, уже не имел шансов вырваться из его стальной хватки. На этот раз Третчиков точно знал, что даже чудо не сможет спасти его.
Утомительные допросы длились каждый день по много часов. Задаваемые вопросы казались Владимиру абсолютно бессмысленными и никак не связанными между собой. Японцы словно задались целью выведать каждую деталь его личной жизни, вплоть до того, чей портрет и когда он рисовал и даже – что именно пришлось перерисовывать в этом портрете – левый глаз или правый.
Долгое время происходящее казалось не более чем изощрённой пыткой, пока, наконец, японский офицер не сказал напрямую, что Третчиков, по их мнению, – лидер шпионской сети диверсантов, совершавшей поджоги стратегически важных объектов. Художник с трудом мог поверить собственным ушам, но, собрав, наконец, в своей памяти все заданные ему вопросы воедино, к своему ужасу понял, что с позиции японцев всё выглядит именно так.
Чрезмерная общительность вышла Владимиру боком: он лично знал уже добрую половину европейских поселенцев Джакарты, а четверть из них успела побывать у него в гостях. Со стороны дом Третчикова и правда походил на центр некой шпионской паутины, куда стекается вся важная информация и откуда все её члены получают распоряжения. И чем настойчивее Третчиков отстаивал свою невиновность, тем больше терял терпение японский офицер. В какой-то момент на очередные возражения Владимира он с криком выхватил катану и нанёс резкий удар сверху вниз. Третчиков инстинктивно прикрыл голову, и лезвие рассекло его правую руку.
К счастью, ранение оказалось поверхностным, а взявший себя в руки офицер распорядился обработать рану и отправить подозреваемого обратно в камеру. Неизвестно, чем бы все эти подозрения закончились для Владимира, если бы не радостные известия о капитуляции японцев.
Формально остров был отвоёван 15 августа 1945 г., однако всего через пару месяцев англичанам и голландцам вновь пришлось объединять свои силы – на этот раз в борьбе против сторонников Сукарно, боровшихся за независимость Индонезии. Тем не менее Вторая мировая была окончена, сообщение между материками постепенно восстанавливалось, и Третчиков наконец получил надежду на то, что скоро он сможет отправиться на поиски своей семьи… Но тут в его дверь вновь постучали.