На пороге стоял тот самый японский офицер, который ранее допрашивал Владимира. На этот раз он пришёл с миром, и Третчиков, желая показать, что не держит зла, пригласил его за стол. После непродолжительной светской беседы офицер, наконец, перешёл к главной цели своего визита. С самого первого допроса он хотел лишь одного – услышать подтверждение тому, что Третчиков – английский шпион. У него в этом не было ни малейшего сомнения, но всё-таки хотелось услышать правду от самого шпиона, который так храбро держался во время допроса. Третчиков и Ленка на разные лады пытались убедить его в обратном, но всё было бесполезно. Японец даже начинал сердиться: ведь зачем продолжать весь этот театр, раз вы нас уже всё равно победили?! Так признайтесь же в очевидном!
Оживлённый спор был прерван очередным стуком в дверь. Когда Третчиков открыл её, на пороге появился его старый приятель – офицер Британской армии. Естественно, это стало исчерпывающим аргументом для самурая. Тот с достоинством встал, поклонился Владимиру и произнёс: «Настоящего профессионала видно сразу». Это была высшая похвала, которую можно было услышать от японца. Владимир сожалел лишь о том, что она не касалась его картин.
* * *
В сентябре 1946 г. Владимир Третчиков ступил на палубу парохода «Oranje» для того, чтобы навсегда проститься с Индонезией. Несмотря на то, что на корабле был установлен лимит багажа, ему удалось взять с собой все свои картины, которых уже к тому времени хватило бы на целую галерею. Корабль направлялся в сторону Африканского континента, поскольку именно в Южной Африке нашли пристанище Натали и Мими. Благодаря своему другу из Министерства информации Третчикову удалось выяснить, что им посчастливилось благополучно прорваться мимо вражеских кораблей, сойти на берег в ЮАР[74] и поселиться в Кейптауне. Все эти годы Натали преданно ждала Владимира, отказываясь верить в слухи о том, что он погиб при бомбардировке Сингапура.
Ленка не стала препятствовать его возвращению к семье. «Я могла бы бороться с его женой, но я не могла бороться с его ребёнком», – вспоминала она много лет спустя. Оба знали, что их отношениям однажды придёт конец, и оба постарались принять это с достоинством.
Вместе с Владимиром к далёкому континенту уплывал и портрет Ленки, который спустя несколько лет станет одной из его самых узнаваемых работ. Как воспоминание о минувших днях, полных страсти и опасности, с плотно натянутой канвы на Третчикова пронзительно смотрела обнажённая женщина, небрежно накинувшая на свои плечи красный пиджак. В её тёмных глазах Владимир всегда мог прочесть самое главное послание, адресованное ему одному: «Верь в свою судьбу, и тогда она не подведёт тебя».