Русские эмигранты и их потомки. Истории успеха (Арье) - страница 157
После окончания Второй мировой многие победители возвращались издалека с трофеями. От шедевров мирового искусства до обыкновенных чашек из мейсенского фарфора – тысячи вещей перемещались через границы и бережно хранились новыми владельцами как напоминание о победе. Для Третчикова таким трофеем стали 50 полотен, тихо ждавших своего звёздного часа. В них было сосредоточено самое главное богатство Третчикова: его опыт художника-самоучки и воспоминания об экзотике Юго-Восточной Азии. Оставалось лишь решиться вынести своё творчество на суд публики.
Конечно, читатель может усмехнуться: мол, великое дело – организовать выставку в Кейптауне! Южную Африку едва ли можно назвать культурной столицей мира, и снискать здесь славу намного проще, чем в Париже, до которого наш герой так и не добрался. Что ж, всё это действительно так, однако отсутствие громких имён ещё не означает, что в Южной Африке не было своих представителей творческой элиты. И борьба между ними велась с ничуть не меньшими страстями, чем между Монтекки и Капулетти. Дальнейшие события наглядно показали, что местные художники не жалуют пришлых, а здешняя конкуренция в своём драматизме может достичь поистине эпических масштабов.
Набережная Кейптауна
Итак, почти сразу по приезде в Кейптаун Владимир присоединился к местной Ассоциации художников, чья галерея считалась одной из самых престижных выставочных площадок страны. Поначалу ничто не предвещало проблем: Третчиков в свойственной ему манере быстро обзавёлся новыми знакомыми в творческой среде и без особых хлопот забронировал галерею для предстоящей выставки. Однако в дело вмешалась гранд-дама южноафриканской творческой элиты Ирма Штерн.
Будучи одним из основоположников местной художественной школы, она посчитала своим долгом узнать поподробнее о Третчикове и его картинах. Владимир любезно пригласил её в свою студию, где с радостью показал свои работы. Гранд-дама лишь покачала головой, допила предложенный ей напиток и сухо попрощалась с Третчиковыми. Через считанные дни из Ассоциации художников пришло требование представить картины для предварительного изучения «художественной комиссией», которой предстояло решить, достойны ли они того, чтобы украсить собой галерею Ассоциации. Само требование было чем-то неслыханным, ведь ранее оно никогда не предъявлялось ни одному художнику! Тем не менее Владимир решил пройти это испытание, ведь в своих работах он был абсолютно уверен. Однако для всех членов Ассоциации, знавших о подковёрной игре Ирмы Штерн, результат оказался ожидаемым: Третчикову пришло письмо с отказом в проведении выставки.