Ириска (Кроссан) - страница 5

сушилка —

дом, похоже, построен давно, уж точно до моего рожденья.

На плите чайник.

Кипит,

свистит-зовет:

«Давай скорей, иди скорей!

Я устал свистеть. Выключайте!»


Из-за дверцы холодильника

появляется женщина:

тонкие черты лица.

Замечает меня,

испугалась.


Глядим друг на друга.

Обе застыли на месте.

Приглашение

Я вихрем метнулась

обратно

в сад, в сарай,

схватила рюкзак

и

прочь,

шагаю

прочь.

Конечно же, нужно уйти —

нельзя оставаться.


Но.


– Ириска?

Голос тих, так карандаш шуршит по бумаге.


Не могу пробраться сквозь изгородь,

пытаюсь протолкнуться,

пролезть,

а вдогонку

тот же голос – уже погромче,

с ирландским акцентом:

– Вернись, ради бога!

Ириска!


Женщина поднимает руку,

как школьник на уроке.

– Ириска? – повторяет еще раз,

наверное, хочет пригласить

зайти, угостить чем-нибудь.


В голосе слышно отчаяние.

О да, мне это знакомо —

когда умоляешь кого-то не уходить.


Ну вот.

Через край

На кухне пахнет горячими булочками.

На тумбе

пустая тарелка с крошками.


С удовольствием съела б домашнюю булочку, с маслом!


– Я не могу закрыть воду.

Женщина

сжала в кулак узловатые пальцы,

крутит рукой.

– Краны такие тугие.

Думаешь, просто? Для меня все равно что подкову согнуть.

С этим чертовым краном мне нужен помощник —

какой-нибудь красавец-силач;

приходил бы сюда каждый день,

уж мы бы с ним покрутили!


Она подмигивает, хихикает,

ведет меня через кухню

по коридору,

затем в туалет,

а там ванна

вот-вот переполнится,

выльется на пол.

Выдергиваю пробку, закрываю кран.


Вода бурлит и уходит.

Моргает лампочка.


– Хотела постирать тюль.

Но знаешь, я его, пожалуй, выкину.

Лучше выкину, чем стирать.

Кому он нужен?


Гора тюлевых занавесок, не очень-то белых,

высится в раковине.


– Мне пора.

Я отступаю на пару шагов,

гляжу на входную дверь.


Женщина склоняет голову набок.

– Может, останешься?

Я накрою стол на двоих.

Вдруг у тебя дома нечего кушать?


– Что? Да нет, у меня дела, – хочу отказаться,

но не двигаюсь с места,

тело думает за меня:

денег нет, идти некуда…

Уйду – придется бродить под дождем.


Женщина улыбается,

мелкие желтые зубы, широкий рот.

Изучает мое лицо.

– Больно?


Я касаюсь обожженной щеки.

– Да, – говорю. – Немного.


Не очень-то похоже, что ей жалко меня, но она предлагает:

– У меня есть чем смазать. Сейчас найду…

Ковыляет обратно на кухню,

роется в шкафчике

и протягивает мне крем от солнца, 30-кратной защиты.

– То, что нужно?


Я читаю этикетку, улыбаюсь.

– Хм. Не совсем по погоде, пожалуй?


Она вдруг злится,

будто я ее обвиняю.


Желудок сжался от голода.

– А можно мне булочку?


– О, конечно,

ты, похоже, заходишь, когда голодна.

Она выдвигает стул.

– Садись.

Иди сюда, садись.

Горячая булочка

Хрустящая корочка, сочный изюм,