Михаил Фёдорович улыбнулся с довольным видом.
- Так чего мы тогда? — сказал Мишин. — Может…
- Отставить, — прервал его Макарон. — Сначала нужно выучиться стрелять из классического положения. Это тоже бывает полезно. Ну и руки укрепляйте, я ж говорил. Отдача у девяти миллиметров чувствительная. В таком положении, ты, брат, её пока не потянешь… А ещё — как там у них в кино?..
Михаил Фёдорович снова вскинул пистолет и встал боком к мишеням. Он вообще с тех пор, как начал рассказывать про интуитивную стрельбу, сделался оживлённым, обычно он казался гораздо более флегматичным. Видимо, тема была ему особенно близка.
- Проходим угол как в кино! — объявил он.
Задрал ствол вверх, а затем, сделав шаг вперёд, развернулся к мишеням и нацелил туда пистолет.
- Поняли, да? — повернулся к нам. — Если за углом стрелок на изготовке — сколько раз он успеет попасть в такое чучело?
- А в кино не попадают, — сказал Ипполит.
- А на деле кина никакого не будет! — назидательно отреагировал Михаил Фёдорович. — Попадут обязательно!.. А как проходит угол профессионал?
Он снова повернулся боком к мишеням.
- Профессионал сначала посмотрит. Причём не на уровне головы.
Он слегка присел и показал как.
- Аккуратненько, но быстро, краем глаза. Не подставляясь. А потом…
Он выпрямился, немного вытянул руку с пистолетом на уровне пояса, повернул пистолет в сторону мишеней и дострелил два оставшихся в ПМ патрона, не глядя на мишень.
- О, — сказал посмотрев. — Даже попал разок. На деле — я бы сначала дозарядился, конечно, и дал полобоймы на верочку, если кого заметил. И всё. Поняли? Поэтому против профессионала стоять за углом и ждать — оно себе дороже получится. Завалит наверняка.
- А что делать? — ошарашенно спросил Кисель.
- Что делать? Против профессионала? Проявлять инициативу надо. Атаковать самому, конечно. Он ведь тоже за углом получается? А как ещё?.. Ладно. Что вы меня отвлекаете постоянно? Ползанятия уже потеряли… Целимся и стреляем. Понял меня, Мишин?.. Да не тискай ты его так, сколько тебе говорить?! Ипполитов, когда ты уже попадать начнёшь?!
Ипполита было даже жалко. Меня поражала происходившая с ним трансформация. Вначале вообще казалось, что он среди нас самый крутой — высокий, улыбчивый, симпатичный, с красивой тёмной чёлкой. Прямо звезда. И одет был модно, мне в моей специнтернатовской робе это особенно неприятным казалось. Но он очень просто тогда держался, казалось, что плевать ему на все эти одёжки. И вот с каждым днём с начала учёбы он стал как-то будто становиться меньше ростом. И улыбаться начал не бесшабашно, а неуверенно. Какая-то неуверенность в нём поселилась. А народ у нас подобрался такой, что, почувствовав это, начал ещё и подкалывать. Некоторые из нас.