Дядя Фёдор и лето в Простоквашино (Успенский) - страница 8

На первую страницу


Он не бросал на ветер слов –
Сердитый папа Иванов.
Он сыну строго наподдал
И пса в милицию отдал.
И вот зима, идёт снежок,
В милиции живёт Дружок.
Он поступил туда весной,
Ку-курс окончив разыскной.

Шарик не очень понимал, при чём тут весна, если идёт снежок. Ещё его сильно смущал этот «ку-курс», но без «ку» правильный ритм не получался.

– Пусть думают, что автор, например, был заика, – решил он. – А теперь про-до-до-лжим.

Ему развили слух и нюх,
И он работать стал за двух.
Вообще-то лучше «за двоих»,
Но только рифмы нет для них.

«Пора переходить к более решительным событиям», – решил Шарик. И продолжил:

Однажды в суровую зимнюю пору,
Когда всё живое запряталось в нору,
Раздался встревоженный звон –
Это звонил телефон:
– У нас слу-случилась пропажа,
Мне кажется, что это кража.

«Какая-то здесь есть неправильность, – подумал Шарик. – Все стали заикаться».

Но он успокоил сам себя, решил, что если у человека что-то украли, то он непременно станет заикаться от волнения.

Дальше у него как-то легко прорвались следующие строчки:

– Вы, вы, гражданин, не дрожите,
Спокойно всё нам доложите,
Что в вашем доме пропало?
– Диван, чемодан, одеяло,
Корзина, картина, картонка…
– И маленькая собачонка?
– Ах, нет, у нас нет собачонки!

Здесь Шарик с наслаждением дописал крупными буквами:

– Вот и пропадают картонки.

Дальше Шарик, как настоящий сыщик-разыскник, провёл допрос своего героя:

– Так, значит, пропала картина?
– Картина.
– И что там на ней?
– Бригантина.
– Так, значит, пропала картонка?
– Картонка.
– И что же в картонке??
– Дублёнка.

После этого у Шарика все рифмы ушли из головы, и он перешёл на полу-прозу. Но он быстро выправился:

Начальник к себе вызывает Дружка
И треплет его по загривку слегка:
– Мой верный товарищ,
Пора, брат, пора!
Что хочешь проси,
Но поймай мне вора.
Дружок подумал со всех сил
И ничего не попросил.

Так получилось не потому, что Дружок был такой гордый, и не потому, что нечего было просить. А потому, что ничего не укладывалось в размер. Шарик решил, что Дружок попросит что-нибудь на обратном пути.

И вот, поднимая морозную пыль,
Несётся по городу автомобиль.
Ночь, улица, фонарь, стройбаза…
Дружок взял след почти что сразу.

Поэт Шарик к этому месту не просто устал, а основательно переутомился. Он посчитал строчки. Их получилось пятьдесят восемь строк. Или восемьдесят с чем-то долларов-рублей…

– Для одного дня больше чем достаточно, – решил он. – Можно и отдохнуть.

Глава восьмая

Мемуары кота Матроскина

Кот Матроскин по секрету от всех вёл дневник. Всё интересное записывал. Вёл он его уже давно – целых два дня.

Следующая страница