— Морская пехота. Я записался сегодня.
— Нет!
Ее крик разорвал ему сердце. В отчаянии она вцепилась в его рубашку.
— Джонни! Почему?
Но, едва взглянув в его лицо, она смогла прочитать ответ. Единственным способом для него переломить свою судьбу был отъезд отсюда. Все и каждый здесь, глядя на Джонни, вспоминали о его отце. Жители городка потихоньку, шепотом подсчитывали, через какое время он сам тоже сядет в тюрьму за воровство. Саманта уткнулась лицом в рубашку Джонни. Как он и боялся, она начала плакать.
— Когда?
Он прикусил губу и запустил пальцы в ее волосы. Когда Сэм шевельнулась в его объятиях, каким-то образом наконец нашлись слова.
— Послезавтра, в восемь утра.
— Ты меня забудешь, — прошептала она, потянувшись ему навстречу для поцелуя. — Ты уедешь и больше уже не вернешься.
— Я не смогу тебя забыть, даже если бы попытался, — произнес он, ощущая такую боль в каждой клеточке своего тела, что не мог ясно мыслить. — И я обязательно вернусь. Я вернусь за тобой. Истинный крест, чтоб мне умереть.
Она засмеялась сквозь слезы. Он повторил столь памятную ей детскую клятву.
Джонни притянул ее лицо к своему. Он хотел лишь поцеловать ее, но их обоюдная печаль породила отчаянное стремление к близости. Необходимость доказать друг другу истинность своих чувств.
— Боже, Саманта. Я так люблю тебя, — шептал Джонни. — Я люблю тебя так, что мне больно.
Сэм спрятала лицо у него на груди. Она была смущена… и в то же время заинтригована. Она знала, где у него болит. Доказательство тому твердо упиралось ей в живот. Ей стало страшно. Страшно любить Джонни. И страшно не любить.
Точно так же как в ту давнюю ночь, когда они принесли друг другу клятву вечной дружбы на крови, Саманта приняла решение. И вновь сделала первый шаг.
Выскользнув из рук Джонни, она начала расстегивать свою блузку. Пуговица за пуговицей, не в силах посмотреть на него, боясь увидеть, какие чувства его обуревают.
Джонни застыл как изваяние, но внутри его уже горел огонь. Он не мог поверить в то, что видит. Но в то же время понимал, что не сможет остановить ее, даже если захочет.
— Сэмми?
Девушка остановилась и медленно подняла голову. Ночные тени скрадывали почти все его лицо, лишь темные техасские глаза смотрели на нее сквозь сумерки. Она взяла его руку и нежно, но твердо положила себе на грудь.
— О Боже, Сэмми, ты уверена?
Она кивнула. — Люби меня, Джонни. Я не могу позволить тебе уехать, не сделав так, чтобы ты обязательно вернулся.
Стон повиновения был его единственным ответом.
И здесь, под мимозовым деревом, они упали в объятия друг друга, переплетя свои юношеские тела в неудержимом порыве. Прежде чем закончилась ночь, Саманта отдала Джонни единственное, что могла еще подарить. Себя. Два дня спустя она поцеловала его на прощание на автобусной остановке и осталась одна с его обещаниями, все еще звучавшими в ее ушах. А еще через две недели Саманта Карлайл и ее родители внезапно уехали в Калифорнию. Саманта так никогда и не узнала, что ее отцу было известно больше, чем ей хотелось бы, о ее отношениях с Джонни. Он ненавидел мальчишку и в то же время был напуган их привязанностью друг к другу, понимая, что бороться с этим бесполезно.