— Все нормально, — сказала она, подняла взгляд и попыталась улыбнуться. — Я просто… вспоминала.
Он глубоко вздохнул, надеясь, что ему удастся закончить этот ужин, не выставив себя в глупом свете.
— Понимаю, Сэм. Нам нужно многое вспомнить.
Она кивнула, затем опустила взгляд к тарелке, придавленная воспоминаниями, внезапно обрушившимися на нее. Воспоминаниями о той единственной ночи радости, которую он подарил ей. Она хотела вернуть эту ночь. Ее и все годы, что прошли с тех пор.
«Не будь дурой, — одернула она себя. — Не забывай, сколько лет грусти и разочарования доставил тебе именно он».
У Джона Томаса болело почти все тело, так что он боялся пошевелиться. Но, страстно желая Сэм сейчас, он все же не мог забыть, каким же сумасшедшим был раньше. Он готов был умереть ради нее, но это не помогло ему ее удержать.
Старое, почти забытое горе вновь напомнило о себе, хотя они старались не смотреть друг на друга, не касаться друг друга, пытались не вспоминать, что когда-то давно, здесь, в Коттоне, весь мир вращался вокруг их любви.
Мэрили усмехнулась, глядя на парочку из-за стойки.
— Ого, шериф втюрился в девицу по уши, — произнесла она тихо, приподняв бровь при взгляде на их кабинку.
Клаудия обернулась и взглянула в том же направлении. Ее ярко накрашенный рот сжался, когда она прищурилась, чтобы получше разглядеть тех, о ком шла речь.
— Так это, значит, тот самый знаменитый шериф Найт. Я много слышала о нем, — сказала она.
— Что бы ты ни слышала, этого мало для такого человека, — отозвалась Мэрили. — Вот в каких мужчин надо влюбляться. А не в никчемных шоферюг, у которых по девке в каждом городе да на языке одно вранье для доверчивых дур.
Клаудия фыркнула:
— Не моя вина, что мой парень уехал. Я, как умела, пыталась удержать его.
— Заказ готов, — крикнул повар, и Мэрили повернулась забрать тарелки, которые он протянул в проем между кухней и залом.
— Я их обслужу, — предложила Мэрили Клаудия, — а ты передохни немножко. Ведь весь день на ногах, а я только пришла.
— Спасибо, сладкая, — сказала Мэрили. — Я тебе так признательна.
Клаудия пожала плечами.
— Я должна тебе гораздо больше, — отозвалась она, подхватив дымящиеся тарелки в обе руки вместе с бутылочками кетчупа и острого соуса.
— А вот и я, — с улыбкой произнесла Клаудия, ставя перед ними тарелки.
Саманта взглянула на официантку. Ей сразу же бросились в глаза кудряшки, как у Ширли Темпл, и яркий рот, как у Долли Партон. Появилась мысль, зачем понадобилось этой женщине соединять вместе несоединимые вещи, но, посчитав, что ей до этого нет никакого дела, Саманта отвела глаза.