***
Пусть после удара посохом по спине этот молодой мастер приобрел поистине царственную осанку, хотя и перестал сгибаться в пояснице…
***
Этому старому добродушному Дао безразлична ложь, источаемая злыми языками!
Добро и праведность!
Совесть и благочестие!
Вот что должен брать с собой каждый практик, выходя из дома.
Любовь и сострадание — вот что главное.
— Мне больше не холодно, — прогундосил сидящий рядышком со своим напарником любитель полапать девок, — Вэньян! Мне больше не холодно!
Внимательно наблюдающий за мной в свою «подзорную трубу» Вэньян, в знак того, что ему тоже больше не холодно, протяжно простонал.
— Да-да, мелкие негодяи! И если вы еще раз задумаете подержать свои ручонки в тепле и подойдете к моей внучке, вас полностью согреют горячие кулаки этого старика! — с достоинством поведал я им.
— Почтенный мастер, мне действительно больше не холодно! Спасибо, спасибо, старший! — восторженно гундил замерзавец — Спасибо! Вы спасли мне жизнь!
— Ооооооо! — с ним во всем соглашался его здоровенный друг. — Ооооо…
По-моему, это сумасшедшие — думал я, вытаскивая за руку из толпы довольную Ванкси — Что там рассказывал про скорбных разумом тот рыбак Цзе? Вот это они и есть. Еще и на людей нападают. Таких нельзя пускать в город.
«Твой кругозор заколочен досками, ученик».
— Что не так, учитель? — не понял я критики.
«Даже я почувствовал морозную Ци, ранее отравлявшую тела этих двух юнцов».
— Ээээ…?
Ответом мне был лишь тяжелый вздох старого Фанга.
«А теперь, раз уж ты закончил развлекаться, иди и подай заявку на состязания алхимиков, ленивый таракан».
Мне оставалось лишь нехотя повиноваться.
Но едва мы направились к обратно к гостинице, как сквозь гомон расходящейся толпы до меня донеслось протяжное «Маааастеер!».
Я обернулся и обнаружил недавних супостатов, что расталкивая разбредающийся с площади народ, спешили к нам. Ну, как спешили: бегать в стойке железного всадника непросто, но могучий Вэньян очень старался, а вследствие его впечатляющих габаритов, ржать над ним окружающий люд предпочитал исключительно в кулачок. За ним с достоинством ковылял его спутник, который никак не мог определить, какая нога у него болит больше, поэтому двигался по странной извилистой траектории, но, тем не менее, непреклонно держал курс на нас.
Я решил, было, что они собрались за добавкой, и приготовился крушить нечестивцев, но недооценил собственный талант наставлять дурно воспитанную молодежь на путь совести и благочестия.
— Мастер! — пропыхтел Вэньян. — Подождите, мастер!
Уважительно кланяться он начал еще за три чжан до нас, чем немало погрел мое несколько раздувшееся в свете последних событий чувство собственной важности, а приблизившись, нежно прихватил кончиками пальцев за край рукава моей рубахи. Видимо, чтобы я никуда не слился от беседы с его напарником, который с неотвратимостью каменного голема (и его же грацией) влачился ко мне.