В мире что-то происходило.
Нечто громадное. Нечто удивительное.
Сегодня Кипп разыскал в Пайнхейвене мальчика, умеющего пользоваться Проводом.
Вулкан, самец немецкой овчарки, сообщил о доселе неизвестном сообществе разумных собак в Южной Калифорнии.
Цезарь и Клео Ишигава из Сан-Хосе произвели на свет здоровое потомство из шестерых щенят.
Полчаса назад пришло сообщение, что Люси и Рикки, живущие у Нэнси Пелтц в Вальехо, стали родителями пятерых щенят.
За один день родилось больше щенят, чем за прошедшие три-четыре года.
А сейчас из Орегона пришло сообщение, подобное тому, что прислал Вулкан из далекой Ла-Хойи.
По сообщению Джинджера, пса смешанных кровей, в городе Корваллис и вокруг него живет община из сорока разумных собак.
Орегонская группа давно надеялась установить контакт с подобными себе по Проводу, который они называли Сетью. Их безуспешные попытки длились не один год, и лишь сегодня контакт был установлен.
Каждое событие делало Беллу все более возбужденной.
Пока семья Монтелл спала, Белла безостановочно ходила по дому.
Она подошла к миске с водой.
Потом к ящику в кухне, где лежало ее собачье печенье.
Оттуда – к ящику с игрушками в углу гостиной.
Ей не хотелось ни воды, ни печенья, ни игрушек.
Поначалу Белла не понимала, чего же она хочет.
Затем поняла: ей хотелось бегать.
Все хорошие новости доставляли ей столько радости, что она попросту не могла оставаться на одном месте.
Белла побегала по гостиной. Потом по коридору первого этажа.
Оттуда она переместилась в другую гостиную, поменьше, где стала прыгать по всем диванам и креслам.
Ее понесло в кухню. Белла выскользнула через собачью дверцу на крыльцо. Оказавшись во дворе, она стала нарезать круги, словно участвовала в забеге.
Вернувшись в дом, она распласталась на прохладных плитках пола, высунула язык и шумно задышала, удовлетворенная пробежкой.
Отдохнув и напившись воды, Белла подумала, не побежать ли ей на второй этаж.
Ей хотелось разбудить Андреа и Билла, Ларинду, Сэма, Денниса, Милли. Ее семью. Ее любимых людей.
Ей страстно хотелось поделиться с ними своей радостью.
Но сделать этого она не могла.
Они не знали, насколько она разумна. Белла не могла им рассказать, поскольку не могла говорить. А дорогие ей люди не знали об общении по Проводу.
Она любила их, и они любили ее. Будь она обычной собакой, ей бы даже этого хватило с лихвой.
Однако сейчас великая радость Беллы покоилась на тихой грусти от своего собачьего одиночества.
Природа была зеленым полем битвы, где слабые всегда оказывались добычей сильных. Природу это не волновало, равно как и планету, которая при всей своей красоте была жестоким местом и безразлично относилась к живущим на ней существам.