“Мой начальник взял меня насильно и сказал, что я ничего не докажу, потому что он — оборотень…”
“Лорд, который купил меня на островах, заставил меня избавиться от ребёнка…”
“Я работал на аристократов и их дочь влюбилась в меня. Я не стал связываться, и тогда она обвинила меня в насилии. Её родители наняли людей, чтобы со мной разобраться. Теперь я калека…”
“Моя мать поступила так же, как ваша…”
Я долго плакала над этими письмами, правда. Но ещё они давали мне силу.
Силу терпеть и вонючие яйца, и насмешки, и презрение. Я сжимала в кармане скальпель, с которым теперь не расставалась, и всякий раз вспоминала об этих письмах, когда хотела повернуть вспять.
Я много раз предавала себя. Но теперь это нечто большее. Теперь за моей спиной стоят они, и я не могу их предать. Ни одного из них, каков бы ни был их пол, возраст и социальный статус, какова бы ни была их история.
Потому что у меня лучше получается драться за других. Это очевидная истина.
— Суд готов принять решение!
Я поймала взгляд Бэна. Он дождался, пока я посмотрю на него, и выдал ободряющую улыбку.
У меня она вызвала смешанные переживания.
С одной стороны, я была счастлива несказанно, увидев его. Он жив, змея… её высочество принцесса Алиссия сумела спасти его тогда.
От понимания этого с моей души падал огромный камень непереносимой вины. И сердце всё ещё замирало при виде этих глаз… Вот только теперь любовь к нему была отравлена болью, горечью, ложью. И от этого я просто не знала, как себя с ним вести.
Он искал встречи. Я её откладывала; сначала суд, а потом — всё остальное.
Не могу себе позволить расклеиться здесь и сейчас.
— Имперский суд признаёт вину подсудимых в полном объёме…
Дальше зазвучали условия приговоров, наказания, которые кузен, мои родители и их подручные должны были понести. Но я уже не слушала; прикрыв глаза, я ощутила волну облегчения и внезапной свободы, которая накрыла с головой.
Я сделала это.
*
— Дайяна…
Этот тихий голос когда-то заставлял моё сердце биться в разы чаще. Я готова была пойти за ним куда угодно, обожала его…
Он всё ещё любим сейчас. Наверное, это чувство никогда не покинет меня полностью. Или это только кажется сейчас? Но, так или иначе, я люблю его.
Но любовь — это не вся жизнь.
— Ты избегаешь меня? Ненавидишь? Я заслужил, просто…
— Бэн, — я взяла его за руку, и это было как удар. Для нас обоих. — Думаю, нам давно пора поговорить. Но не на улице, тут могут быть… всякие. Как насчёт вон той кофейни?
— Давай!
Я повела его за собой в уютное нутро “Алиды”. Вообще-то в последнее время мне нежелательно заходить в такие заведения, но это принадлежало благодарной пациентке. Тут мне всегда были рады… и готовы предоставить отдельный столик за ширмой.