Деревянные лакированные половицы пола украсили несколько зарисовок из её крови — рассечённая бровь, разбитые пухлые, карминно-алые губы, сломанный аристократичный точеный нос…
Он целенаправленно разрушал красоту принцессы, превращая её лицо в парализованную мучениями маску.
— Она… Учительница в его школе… — сдавленно простонала Мэйли, признаваясь в глупости не ему, а самой себе, — Он влюблён в неё… А я…
— А ты решила одним ударом избавиться от соперниц. И преподнести ему меня в качестве свадебного дара. Ты ещё более омерзительна, чем я. Возможно мы даже сработаемся… Но это всё будет потом, когда я сниму шкуру с этого всеобщего любимца. Он обрадуется, когда увидит весь свой гарем у меня в руках… — свистящим шёпотом заключил Дракон, продолжая тащить, вяло трепыхающуюся девушку в подвал.
Маленький особняк в двадцати километрах от города идеально подходил на роль тюрьмы для всех трёх пленниц. Мэйли сама призналась Дэю, что отец не знает о доме, а прислугу она отправила в заслуженный отпуск на две недели. Наёмник удовлетворённо кивнул собственным мыслям, ещё раз пнул девушку, заставив её закашляться и скорчиться на полу подвального блока с камерами.
— Ты заслужила пощаду, сучка. Я займусь твоим воспитанием чуть-чуть позже. Надо подготовиться к встрече дорогого гостя. Не скучай!
— Подожди… — проскулила свернувшаяся в клубочек Мэйли, — Закрой меня вместе с учительницей. Она — слабый Целитель. Без её помощи я умру..!
— Хорошая мысль. Но я посажу вас всех вместе. Вампирша плохо выглядит, а мне нужна живая приманка. Умница, Мэй! Ещё один шаг к моему прощению сделан, — говорил он, вскрывая дверь камеры Алексы, затаскивая полубессознательную китаянку в сырой и холодный карцер. — Помощь уже в пути! Ваш принц будет своевременно извещён о местонахождении башни с тремя принцессами и злого дракона. Голодного и очень злого дракона…
Оплеуха на прощание выбила из Мэйли остатки сил к сопротивлению, и она ощутила, как действительность уплывает от неё всё дальше и дальше. Последнее, что она услышала — это звук шагов Дэя, скрежет замка и его слова:
— А кто это тут у нас такая красивая? А у парня хороший вкус…
И тьма беспамятства поглотила её…
* * *
В самой отчаянной и кромешной тьме рождаются проблески света, вселяющие в сердца надежду и веру в лучшее…
Поднявшийся ветер разметал скученные в небесах пепельно-чёрные тучи, бесстыдно обнажая притаившееся за ними солнце. Поле недавней битвы затопило потоками ласково-жёлтого света — воины четырёх армий, победившие и проигравшие, ликующие и угрюмые, окровавленные и обугленные как головеёшки, измазанные в грязи и насквозь пропитанные потом, — все они, так или иначе, но подставляли свои лица нежным касаниям светила, наслаждаясь мимолётным ощущением мира и спокойствия.