Даже убойная доза стимулятора не могла вернуть мне той степени концентрации, что необходима для создания «техник» стихии Теней. Там, где воля была бессильна создать и удерживать необходимые образы, на помощь приходили Жест и Слово.
Визуализация цепочки пылающих огнём иероглифов в сознании, в сочетании с плавными движениями кистей и пальцев, выписывающих в воздухе окружности и рассекающие их на части линии — именно так в глубокой древности первые люди нащупали свой путь управления бахиром. Знания Древних и ёкаев были куда как совершеннее — но всё это было значительно позже. Мои предки сумели сохранить эти знания. Стихийные потоки образовали сложную объёмную фигуру — точно такую же, что я когда-то заучивал наизусть, вникая в написанный моим прадедом трактат.
— Ashikase! (Оковы!) — выкрикнул я, завершая плетение «техники» и небрежным движением рук стряхивая её на завозившегося под ногами онрё.
Плотная туманная дымка, возникшая в моих ладонях, устремилась к дёргающемуся телу десятью тонкими ленточками. Спустя всего мгновение «Оковы Теней» туго спеленали барахтающегося онрё — полоски серого тумана опутали его с головы до ног, особое внимание уделив клацнувшей пасти, в последний момент пытавшейся оглушить меня «Гласом Демона».
Хлестнувшее по сознанию яки окатило меня ледяным душем, но «удар» нечисти пропал втуне. Закольцевав течение бахира внутри «техники», я удовлетворённо вздохнул:
— С одной проблемой, кажется, почти разобрался. И кажется, уже знаю, чем можно будет, хотя бы частично, расплатиться за помощь…
* * *
В неполные восемнадцать лет довольно легко поддаться чувствам и разочароваться во всём мире. Бытие подростка тем и отличается от жизни взрослого — слишком сильный контраст, между тем как «должно быть» и тем как всё обстоит «на самом деле», слишком яркие впечатления, слишком…
В общем, перебор по всем статьям.
Я не стал приятным исключением из всеобщих правил. «Картина мира» трещала по швам. И если война с коварным и жестоким врагом укладывалась в неё идеально, то предательство сюзерена изменило слишком многое.
Незыблемые устои рушились на глазах, мир казался полным дерьмом, а любимая девушка томилась в заточении у озлобленного поражением наёмника. Кстати, милосердие к врагу также себя не оправдало.
Предаваясь невесёлым мыслям, я чуть не пропустил появления вызванной «кавалерии» — приземистый чёрный микроавтобус, едва слышно прошелестел шинами, въезжая в переулок и задорно фыркнул движком, прежде чем тёмный и глухой тупик залил поток режущего глаза света из его ксеноновых фар.