— Наконец-то он понял, что проще предложить самому! — патетично воззвав к небесам, Лёха оглушительно чихнул, — А что это вообще сейчас было?!
— Я же не задаю тебе неудобных вопросов про твои ритуалы? — парировал я, щёлкая друга по носу и разворачиваясь обратно к «Велару». Вытащив смартфон, я на ходу набрал номер и, дождавшись соединения с вызываемым абонентом, весело поинтересовался: — Вы не слишком соскучились без меня?
— Уши я тебе точно надеру, гер-р-рой, — беззлобно отозвался Гена, отвечая на мой вызов, — Где ты?
— Сам сейчас приеду. Нужна твоя помощь и…твоя машина.
— Новости уже рассказали, и наш герой мчится причинять добро и наносить справедливость! — басовито хохотнул опекун, — Кого ещё приглашаем на вечеринку?
— Это будет неофициальный визит, сопровождающих лучше не брать, — подхватив его игру слов, я невольно улыбнулся, — Но на всякий случай, прихвати с собой парочку подарков погорячее.
— Принято, малыш. Жду, — торопливо завершив разговор, Гена отключился. Сонный голос Аллы на заднем плане послужил для меня лучшим объяснением его поспешности. Не стоило впутывать ещё и её в столь рискованное предприятие.
«Велар» приветствовал наше возвращение звучным урчанием молодого азартного хищника. Удобно устроившись в пассажирском кресле, я вновь сосредоточился, интуитивно определяя направление будущего маршрута и выстраивая дальнейший план действий.
— Поехали за Геной. Там поменяем транспорт, иначе тебе придётся вновь менять автомобиль. Ты со мной до конца?
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — опасливо выразив согласие, староста заглянул мне в глаза и, прочитав в них выразительный ответ, горько вздохнул: — И где он держит заложниц?
— Там. — усмехнулся я, взмахом руки обозначая приблизительное направление.
— Издеваешься? — спросил староста, взглянув в указанную сторону, и попытался уточнить: — А нельзя конкретнее? Долгота и широта необязательны, но было бы неплохо.
— Нет, друг мой, это было бы слишком просто. На этом пути нас будет вести исключительно моё сердце…
* * *
Даже балансируя на грани между отчаянием и падением в бездну безысходности, человек не перестаёт надеяться на лучшее. Надеяться и ждать…
— Ненавижу!!! — грохнув кулаком по столу, Сяолун Во Шин Во вслушался в трагичное позвякивание раскатившихся по полу пустых бутылок и только тогда повернулся к осоловело моргающему собутыльнику: — Ненавижу ждать, Айсберг. Сидеть сложа руки и ничего… ничего не делать.
Непослушный и заплетающийся язык Координатора превратил осмысленную речь в набор нечленораздельных звуков, но Аскольд понял каждое его слово — как известно, одинаковая «кондиция» стирает даже языковые барьеры.