— Я не могу допустить, чтобы мое послушное молчание привело к ужасным последствиям для Лоррейн, — проговорила я, глядя прямо в непроницаемые аметистовые глаза. — Не просите меня успокоиться. Я не остановлюсь, пока вы не воспримете мои слова всерьез. Буду преследовать вас днем и ночью, буду являться во сне, пока вы наконец не соизволите выслушать меня.
— Не нужно крайностей, мисс Вестерс, — граф криво улыбнулся, встретив мой яростный взгляд. — Я воспринял ваши слова всерьез еще три дня назад.
И мой запал иссяк. Я вдруг осознала, что веду себя совершенно неподобающим образом с мужчиной, который был выше меня по положению и званию. С мужчиной, который позаботился обо мне, выходил после лихорадки, дал одежду и кров. С мужчиной, к которому я…
Окончательно запутавшись в мыслях и чувствах, я без сил опустилась в кресло. Перегнувшись через столешницу, лорд Хенсли протянул мне стакан воды. Я сделала глоток, только сейчас осознав, как пересохли губы и горло.
— Я отправил доверенных людей за леди Тэмзин. Разослал письма во все гостиницы и каретные дворы от Боствилля до Хенсшира, чтобы отследить движение экипажа. Стража предупреждена о юной леди без камня силы. Если кто-то увидит ее, донесение немедленно отправят магической почтой.
— И все безуспешно?
Граф поморщился.
— Да. Поэтому мне очень нужно, чтобы вы успокоились и последовательно пересказали все, что произошло. Все, что вы можете вспомнить. Важна любая мелочь.
Я подчинилась с радостью. Отвращение, страх, боль и вина тяжким грузом лежали на сердце, и то, что лорд Хенсли, кажется, поверил мне и готов был разделить со мной эту ношу, значило невероятно много. И потому я решила быть с ним предельно честной — от начала и до самого конца.
Глубоко вдохнув, я заговорила.
Если бы лорд Хенсли сказал хоть слово, если бы он хотя бы шевельнулся, если бы что-то, отличное от напряженного внимания, промелькнуло в аметистовых глазах, я не выдержала бы. Не смогла бы продолжить. Разрыдалась, впала бы в ступор или сделала то единственное, чего так отчаянно хотелось — рухнула на пол и завыла. Страшно, горько и безысходно, выплескивая невообразимое горе, гниющее внутри меня как водоросли, опутавшие вздувшееся тело конюха.
Но граф Хенсли слушал молча.
И мне хватило сил дойти почти до самого конца. До опасной правды.
— А потом — не знаю как — мне явился дух Мэрион. И она рассказала страшную тайну о лорде Голдене и его магии. Она сказала…
Аметистовые глаза предупреждающе сверкнули.
— Не здесь.
Приказ, грозный и резкий, ударил, точно раскат грома. Я растерянно замерла, не зная, что делать дальше. Решимость оставила меня, сменившись неуверенностью и страхом.