Удар.
Я не поняла, как отразила его — магия, управлявшая моим телом, сделала все сама, впитав сверкающую молнию лже-Солнцеликого. И тогда лорд Голден ударил снова и снова, не забывая одновременно наседать на Императрицу и ее немногочисленных защитников.
Снова, снова и снова.
Камни сменялись хлесткими плетями растений, прораставших сквозь пол и стены, растения — водой, ветром, молниями. И даже огонь, некогда покорный моей воле, с ревом набрасывался на меня, желая поглотить в пламени.
Стремительно, яростно, беспощадно.
Если бы не регенерация и магия императорской крови, я умерла бы еще много раз, не выдержав натиска лже-Императора.
— Эви! — оттолкнув нападавших на него сослуживцев, Коул бросился ко мне, но был вынужден укрыться за камнем от шквального ветра, выпущенного лже-Солнцеликим. Лорри спряталась рядом, выставляя воздушный щит, но разве могла графиня сравниться по мощи с магией, украденной у самого Императора?
— Используй силу, Эв! — перекрикивая грохот сражения и рев ветра, выпалила Лоррейн. — Ты принцесса крови, эта сила твоя по праву. Ты сможешь!
Нет.
Принимая на себя удары лже-Императора, обрушивая в ответ чистую магию, я уже понимала, что не справлюсь. Сила семи стихий не была мне родной, я не оттачивала мастерство с детства и не готовила свое тело с помощью древних ритуалов, как это делала будущая Луноликая. Магия разрывала меня изнутри, не давая ничего, кроме невыносимой боли.
Я не знала, как подчинить ее.
Все, что мне было нужно — это защитить тех, кого я любила, и разорвать порочный круг лжи, приведшей к тому, что под маской Императора оказалось настоящее чудовище. И я не могла, просто не могла позволить герцогу Голдену обмануть всех.
Глубоко вздохнув, я собрала вокруг себя бушующую, пульсирующую силу и сделала то единственное, что считала правильным.
— Моя жизнь принадлежит Айоне, — мой голос, отраженный от стен, загрохотал между сводами, заставив всех повернуть головы. — Моя кровь принадлежит Айоне. Моя магия принадлежит Айоне. И я отдаю их без принуждения и по собственной воле леди Гвеновид, первой Императрице Айоны. Да будет так!
Алтарь вспыхнул, признавая новую правительницу.
Свет, вырвавшийся из моей груди, на короткое мгновение соединил меня, Луноликую и лже-Императора крепкой ослепительной нитью.
В ярком сиянии, с которым не могла соперничать ни одна маска, иллюзии стерлись, и я увидела явственно, до мельчайшей черточки, истинный облик лорда Голдена. Породистое лицо красивого мужчины без возраста старело на глазах, а из радужек, некогда пронзительно ярких, стремительно уходила царственная синева, перетекая вместе с украденной магией Императора в новую правительницу Айоны. Темные вены проступили сквозь тонкую кожу. Покрасневшие глаза потемнели от ярости.