— Доброе утро, — раздался позади женщин приятный баритон.
Грушенька резко обернулась к двери и удивленно подняла глаза на вошедшего. Андрей собственной персоной, какой-то мрачный и невозможно желанный, стоял на пороге кухни.
— Доброе утро, — пролепетала Груша смущенно и, замирая от радости, повернулась к Елагину, совсем забыв про тесто, которое месила.
— Здравствуйте, Андрей Прохорович, — выпалила Матрена, проворно вскакивая на ноги. — Вы когда приехали? Не видела я что-то.
— Вчера, поздно вечером, — буркнул Андрей, проходя в кухню. Как-то не по-доброму глядя на Грушу, молодой человек уселся на лавку, что была ближе всего к плите и к кухонному столу, у которого замерла девушка. Невольно Груша заметила мрачный и гнетущий взор Елагина, которым он окинул ее.
— Вы, никак, завтракать пришли? — услужливо протараторила Матрена, быстро ставя перед Елагиным тарелку. — Так я немедля булочек да мяса холодного достану. А то мы еще ничего не состряпали.
— Если подождете, Андрей Прохорович, я блинов еще испеку. Минут через десять готовы будут, — произнесла тихо Груша, повернувшись к нему. — Будете?
— Что же это вы, Аграфена Сергеевна, блины никак стряпать научились? — ехидно спросил Елагин, сверля ее темным взглядом.
— Научилась, да еще как, — тотчас подхватила Матрена, возвращаясь из кладовки и ставя перед Андреем тарелку с булочками, мясом и вареньем. — Такие у нее блины знатные получаются, как будто всю жизнь их стряпала.
Груша быстро вымыла руки и начала замешивать легкое тесто для блинов. Матрена тоже занялась своими делами. Елагин молча сидел на лавке, даже не притрагиваясь к еде, стоявшей перед ним. Он не спускал тяжелого взора со спины Груши, следя за каждым ее движением. Уже через пять минут девушка начала печь блины, и по кухне разлился вкусный запах ее стряпни. Груша, стоявшая боком к молодому человеку, то и дело тайком бросала на Андрея долгие взоры. Ей очень хотелось заговорить с Елагиным и спросить, как у него дела. Все-таки они не виделись более десяти дней. Но молодой человек упорно молчал, хмуро исподлобья смотрел на нее и, похоже, не хотел заводить разговора. К тому же по кухне сновала кряхтела Матрена.
— Ох, где же девки? — между прочим заметила кухарка. — Уже семь доходит, неужто все еще спят? Так я ничего не успею без них. Пойду схожу за ними, — произнесла она и, сняв передник, направилась прочь из кухни.
Как Груша и обещала, уже через пять минут она поставила перед Елагиным тарелку с тремя блинами. Ласково улыбнувшись молодому человеку, она сказала:
— Попробуйте, Андрей Прохорович, вам понравится.