— Очень приятное на вкус.
Ее огромные фиолетовые глаза и полные алые губы невольно притягивали к себе взгляд Константина, он снова наполнил ее бокал.
— Я больше не буду, благодарю, — сказала Груша.
Эти густые медовые волосы, собранные вверх, тонкая шея, которую безумно хотелось поцеловать и открытые соблазнительные плечи распаляли Урусова все больше. Он вспомнил момент, когда Груша стояла обнаженной у его кровати. Ощутив нарастающее возбуждение, он быстро встал и, подойдя к девушке, опустился рядом с ней на яркий полосатый диванчик. Она сидела боком к нему, и Константин залюбовался нежной шейкой, по которой спускался светлый завиток.
Груша, опустив глаза на руки, прошептала:
— А вольная?
Урусов нахмурился, но тотчас же прочеканил:
— Я же обещал. Через месяц вы получите вольную.
— Хорошо, — сказала Груша и вздохнула.
Князь придвинулся к девушке вплотную и сильной рукой обвил ее талию. Прижав Грушу к своей груди спиной, он уткнулся лицом в ее волосы. Нежный запах лилий и сладостный аромат флердоранжа окутали его, и Урусов ощутил, что ее запах невероятно сладостный, притягательный и чарующий.
Груша флегматично ощутила, как его теплая ладонь нежно поласкала ее обнаженную руку, а затем поднялась вверх к плечу. Чуть приспустив легкую ткать платья, князь сильнее оголил ее упругую грудь. Тут же его горячие губы опустились на обнаженное плечо девушки, и он начал страстно целовать обнаженную кожу. Рука переместились к груди и с силой сжала упругую плоть. Груша тихо ахнула от его дерзкой ласки. Ловкие пальцы проворно расстегнули маленькие пуговки сзади платья и умело ослабили корсет. Спустив белоснежную ткань до талии девушки, он полностью обнажил ее грудь. Увидев сверху ее прелести, Урусов сквозь зубы втянул воздух и прошептал:
— Чудо, — он обхватил ее округлую грудь широкой ладонью и начал перекатывать между пальцами упругую девственную плоть.
Груша зажмурила глаза. Даже вино не опьянило ее настолько, чтобы забыться. Вся эта развратная сцена на полосатом диванчике показалась ей очень гадкой. Князь поцеловал ее в ушко и страстно прошептал:
— Пойдем, я отнесу тебя, — он легко поднял Грушу на руки и быстро направился к кровати.
Он осторожно опустил девушку на белое покрывало и оперся одним коленом о кровать. Его губы стремительно и неумолимо накрыли ее рот. Неистовые поцелуи Урусова заставили Грушу напрячься, и она, покорно лежа на спине, не сопротивлялась. Его рот дикими горячими поцелуями пробегал по ее лицу, губам, волосам, он словно не мог насытиться. В какой-то момент князь тихо попросил: