Груша проснулась оттого, что ее правая рука затекла. Открыв глаза, она с удивлением посмотрела на золотой шелковый балдахин над головой. Чуть повернув голову вправо, девушка увидела голубые стены, обшитые дорогими шелковыми обоями. Сразу же вспомнив все, что произошло этой ночью, она резко села на кровати. В спальне князя, кроме нее, никого не было. Взглянув на себя, Груша отметила наготу и быстро прижала шелковое покрывало к груди.
Большая квадратная спальня Константина была выдержана в голубых тонах. Белая изящная мебель, обитая полосатой тканью, по цвету напоминающей красное дерево, лепнина на потолке и стенах, золотые портьеры на окнах, прекрасный наборный паркет с причудливым рисунком на полу — все это составляло роскошную обстановку покоев князя Урусова. Картины на стенах, изображающие морские пейзажи, были нарисованы крепостным художником, некогда жившим в поместье.
Груша проглотила комок в горле, и память вновь воскресила все дерзкие ласки Урусова, его напор и все, что он говорил ей вчера ночью. Она ощутила, что между ее ног невозможно липко. Откинув покрывало, Груша отчетливо разглядела запекшуюся кровь на своих бедрах. Тут же вспомнив слова няни о том, что в первый раз бывает больно и возможна кровь, она ощутила неистовое желание немедленно вымыться. Осторожно слезла с высокой кровати. Длинная ткань покрывала потянулась за ней. Девушка отбросила ее обратно на кровать и бегом устремилась к ванной комнате. Взяв большой кувшин с водой и встав в напольный таз, она проворно с мылом вымыла промежность. Быстро вылив грязную воду в большой чан для использованной воды, Груша, не вытираясь и боясь только одного, что вернется Урусов, вылетела из ванной комнаты и принялась разыскивать свою одежду.
Босыми ногами ступая по мягкому белоснежному ковру, девушка пыталась собрать вещи, часть которых валялась на полу, то и дело откидывая непослушные распущенные светлые пряди за спину. Ей удалось найти нижнюю юбку, которая небрежно лежала на маленькой банкетке у кровати. Натянув ее, Груша на ходу завязала тесемки на талии. Густая грива светлых волос все время лезла в глаза, и девушка пыталась как можно проворнее справиться с непослушной одеждой. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой грязной и опустошенной. Чулок не было видно, и она пару раз обошла вокруг кровати, поджав губы. На глаза навернулись слезы, она не понимала, куда задевались белые чулки, которые, как девушка отчетливо помнила, снимал с нее князь еще вначале, едва положив на постель.