Вся ты любовь, вся мечта!
Сколько счастья, сколько муки
Ты, любовь, несёшь с собой,
Час свиданья, час разлуки —
Дышит все тобой одной.
Резвою птичкой, воздушна, как тень,
В вальсе беспечно носишься ты.
Мне же назавтра тоска целый день,
Ночью — все те же мечты!
Елагин наслаждался ее приятным голосом, который будил в его душе темные страсти. Пожирая влюбленным взглядом девушку в светлом платье, Андрей мучительно думал, что надо как можно скорее вывести Грушу на откровенный разговор и признаться ей в своей любви. Поскольку терпеть эту неопределенность и молчать о своей страсти у Елагина уже не было сил.
Закончив романс, Груша поклонилась гостям, которые зааплодировали ей. И уже через пару минут запела вновь, уже более трогательную песню о девушке, которую насильно выдавали замуж:
У церкви стояла карета,
Там пышная свадьба была,
Все гости нарядно одеты,
Невеста всех краше была.
Еще с верхних ступеней лестницы Урусов услышал чудесное пение. Привычным движением оправив парадный ментик, князь проворно спустился вниз по широкой лестнице и направился в сторону гостиной, откуда доносился пленительный голос:
На ней было белое платье,
Венок был приколот из роз,
Она на святое распятье
Смотрела сквозь радугу слез.
Едва Константин вошел в распахнутые двери помпезной большой гостиной, он устремил взор на девушку, стоявшую у рояля. Белоснежное легкое кружевное платье на сладкоголосой певице как воздушное облако окутывало ее стройную фигурку. Изящные руки, высокая грудь, невозможно тонкая талия, округлые бедра и светло-медовые волосы, собранные сзади и спадающие густым потоком на ее спину, слились для опешившего князя в образ совершенства. Лицо юной певицы было до того прекрасным и восхитительным, что могло бы принадлежать только неземной чудесной фее.
Ошеломленный, изумленный Урусов застыл у входа, отчетливо осознавая, что это та самая девушка, которая так поразила его на пыльной дороге. Нынче он знал ее имя. Ведь едва он приехал в усадьбу и задал простой вопрос первому попавшемуся конюху, который распрягал лошадей из его коляски, как услышал в ответ:
— Говорите, больно красивая да молоденькая, да еще и верхом, ваше сиятельство?
— Да, — тогда кивнул Урусов и глухо добавил: — Со светлыми волосами и в синей амазонке…
— Ну, это Аграфена Сергеевна. При вашей сестрице компаньонкой состоит, — ответил конюх.
— При моей сестре? — опешил Константин.
— Крепостная девка, которую матушка ваша покойная на воспитание взяла, — объяснил конюх.
— Так это Грушенька! — тут же осенило Урусова, и в его воспоминаниях появился образ шестилетней светловолосой малышки, которая играла с его сестрой в куклы. — Вот бы никогда не подумал, что она станет такой…