Урусов то и дело оборачивался, проверяя, не отстала ли от него девушка. Когда они приблизились к широкому руслу реки, которая делала большой поворот ниже по течению, образуя закрытый участок, Константин замедлил темп, переведя коня в иноходь. Груша тут же нагнала его и впервые за время поездки посмотрела ему в лицо. Светло-русые густые волосы князя чуть разметались по его широким плечам, лента, видимо, слетела с них во время бешеной скачки, а глаза потемнели и стали почти черными. Груше он показался неким незнакомцем. Выражение его лица было приветливым и взволнованным, взор — настойчивый, поглощающий — вызвал у нее нервную дрожь по всему телу, и она вновь ощутила неистовое желание сбежать.
Вежливо осведомившись у девушки, не против ли она прогулки у реки, и получив согласие, Урусов спрыгнул со своего жеребца и проворно приблизился к ее пегой кобыле. Груша, стараясь избежать его прикосновений, попыталась быстрее спуститься с лошади. Но князь уже оказался рядом, и его сильные руки, властно обхватив тонкую талию девушки, легко вытянули Грушу из седла, словно куклу, после чего он поставил ее на траву. Она тихо поблагодарила, невольно повернувшись к нему, и оказалась в шаге от Урусова.
— Румянец вам к лицу, моя милая, — глухо произнес Константин, лаская ее лицо взволнованным взором. Груше не понравилось это его выражение со словом «моя», потому что девушка совсем не считала, что она его. — Пройдемся вдоль берега? — спросил он.
— Как скажете, — вымолвила она, вздохнув. Урусов уверенно взял поводья обоих лошадей и повел их за собой. Они спустились к берегу. Груша шла рядом с ним, повернув лицо в сторону реки. Они шли молча, и эта гнетущая тишина уже начала нервировать Грушу. — Вы хотели поговорить со мной о Татьяне Николаевне, — напомнила князю она, чувствуя, что он не сводит взора с ее лица.
— Ах, да, — начал Урусов и притворно задумался. — Что же я хотел спросить на счет Татьяны? К сожалению, позабыл, — он немного помолчал и вдруг спросил: — Грушенька, вы читали «Евгения Онегина»?
— Читала, — ответила она. Его серебристые глаза заблестели.
— Как вам героиня романа, молодая Татьяна? Она все-таки смела, не правда ли?
— Да, — согласилась Груша, не понимая, зачем князь завел этот странный разговор.
— А вы бы смогли первой признаться мужчине в любви, как она? — вдруг спросил князь проникновенно. Груша, невольно повернув к нему лицо, тут же столкнулась со сверкающим пронизывающим взором. Вот именно этого она и боялась. Он вновь начал говорить с нею этими своими двусмысленными фразами, за которыми явно угадывался темный интерес. Груша проворно отвернулась и вновь зашагала по берегу. Не мигая, смотря перед собой, он начала лихорадочно размышлять, что ей ответить князю.