личной оранжерее царицы; повсюду летали магические светляки, дававшие
довольно света и призванные защитить собравшихся во дворце от любой
черной магии или ее всевозможных последствий. Челядь, парадно одетая, наводила последний марафет: выдраивала и так чистые, просто блестящие
паркетные полы, смахивала несуществующую пыль с картин и гобеленов, развешанных в коридорах и залах, поправляла вязаные и тканые салфетки, разложенные на столах и подоконниках. Последнего атрибута я не понимала.
Как по мне, - чистое мещанство. Но Её Величество настояла на своей
прихоти, и салфетки разложили повсюду.
Народ стекался во дворец весь вечер, и ко времени прихода героя дня в
залах было не протолкнуться: надменные аристократы смешались с богатыми
негоциантами, те в свою очередь были потеснены купцами попроще.
Отдельной группой стояли иностранные послы с семьями и с легким
презрением рассматривали колыхавшуюся от нетерпения массу китежан.
Голубая кровь белая кость, блин. Гонора много, а суть гнилая. Тот же
фрезийский посол был переведен в Китеж (читай: сослан) за непреодолимую
страсть к азартным играм, приведшую его семью к полному разорению, и
постоянные приступы клептомании, из-за которых во фрезийском дворце
постоянно вспыхивали скандалы, а стоит и смотрит сейчас вокруг так, будто
является прямым наместником Нареца1, а это и его последним воплощением, на этой планете.
А вот и наш скоморох в сопровождении виконта Истова пожаловал.
Одет, как всегда, непонятно во что: то ли яркие половые тряпки украл и на
себя нацепил, то ли свой халат порвал на лоскуты где-то. Последний бомж не
рискнет облачиться в подобное. А этот снова с наслаждением эпатирует
публику.
Чтобы раньше времени не выдать себя и не попасться на глаза
злобному карлику, я встала сбоку от парчовой портьеры, полностью
закрывавшей меня от остальной любопытной публики, и наблюдала, как
разглядывает «высший свет» новую необычную игрушку: во взглядах, обращенных на графа Жильда, смешались разные чувства: любопытство, интерес, страх, насмешка, презрение, брезгливость, отвращение, ненависть.
Надо же, как разнится отношение к карлику. Ну-ну. Это его еще «в деле» не
все видели.
1 Нарец – бог-создатель во фрезийском пантеоне.
Маленький уродец шел быстро и уверенно, буквально рассекал толпу.
Вскоре он уже был посредине самого большого зала во дворце. Именно в том
месте было поставлено нечто вроде высокой деревянной трибуны, за
которую следовало встать «дорогому гостю», чтобы все собравшиеся смогли
лицезреть его. Их Величества по моей настоятельной просьбе сидели в