наложит. Из мглы зефир делает. Умник. Стихоплет он, а не поэт, причем
самого низкого пошиба. До свидания, барышни. Желаю вам наслаждаться
стихами и воздухом. Я лучше потом упреки Её Величества выслушаю, чем
сейчас буду мучаться.
Портал – и я уже в лесу. Свежий воздух! Наконец-то! Боги, вот она –
благодать!
- А я тебе говорю, главное – подобрать правильный наряд! Не клюнет
он! Да щаз! От меня еще ни один мужик не сбежал! И этот моим будет!
Потому что я так хочу!
О, как интересно. Кто ж тут такой активный-то? Охотница, е-мое.
Насмешливое фырканье в унисон моим мыслям, а затем
снисходительный мужской бас:
- Да нафиг ты ему нужна. Народ вон бает, шо он на ведьме скоро
женится. Вот и пораскинь мозгами: кто ты, а кто она.
Пододвинулась тихонько к источнику шума, чуть шевельнула веткой, чтобы увидеть спорщиков.
Миленькая худенькая девчонка лет восемнадцати с гонором, но без
мозгов, видимо, в деревенском сарафане, платке и лаптях сидела на полянке
на невысоком пеньке и задорно ругалась с парнем, стоявшим рядом. Этакий
сельский медведь, добродушный увалень, высокий, мощный, да и довольно
симпатичный, кстати.
- Ты, Тоша, поменьше дураков слушай. Ведьма, как же. Он у нас
завидный холостяк. Зачем ему жениться-то. А если и женится, то почему не
на мне? Чем я хуже?
- Ты, Маруська, сама как есть дура, да еще ж и набитая. Я ж тебе
гуторю: ты кто? Правильно, девка сельская, простоватая, с придурью в
башке, по глупости или прихоти батюшки нашего читать-писать незнамо
зачем с пеленок им наученная. А он кто? Правильно, леший, то ись, хозяин
здешний. Ему тута всё подвластно. Ну и каким боком ты такая курица
деревенская ему сдалася?
Упс…
«Даня, тут тебя уже женят, оказывается…»
Недолгое молчание, затем сконфуженное:
«Прости, не думал, что ты этих идиотов услышишь».
Что сделал леший, я так и не поняла, но и парень, и девчонка вдруг
исчезли с полянки, будто их там и не было никогда.
Зато сзади, у меня на талии, меня оказались знакомые руки. Леший
прижался ко мне и тихонько попросил:
- Извини, пожалуйста.
Я понятливо хмыкнула, не пытаясь освободиться от нежных мужских
объятий:
- Достали?
- Да не то слово, - тяжело вздохнули сзади. – Весенний гон у них
начался.
- Ну эти, по крайней мере, пахнут нормально, - в любимых руках было
надежно и спокойно. И никуда не хотелось.
- В смысле?
- Да Василиса дурью мается. Развлечений ей захотелось, скучно у нас
во дворце, видите ли. Позвала какого-то грязного, оборванного, вонючего
мужика, на каждом углу кричащего, что он якобы современный поэт.
Устроила нам сегодня день поэзии. Я боялась, что расстанусь с едой прямо в