Кладира, шедшая по дорожке рядом с принцем троллей, весело сверкнула глазами. Ей тоже не по вкусу пришлась выходка Нарона.
— Прошу простить, ронара, я не хотел вас оскорбить, — попытка учтиво поклониться с треском провалилась: Нарон поморщился и сумел только склонить голову. — Я… — замялся он, не зная, что придумать в свое оправдание. — Я…
Причины не было, по крайней мере, стоящей.
— Вы обращались к лекарю, ронар? Мне кажется, визит к нему вам не повредит, — и хорошо, если тот лекарь не обнаружит внутренних повреждений. Впрочем, у Лорана тоже могли быть такие повреждения…
Кожу словно холодным ветром обдало, хотя на улице стояла теплая погода, а шла я в закрытом длинном платье. Вот только повреждений у артара мне и не хватало.
— Селенира, — заметив, что я снова уплываю в свои мысли, подал голос Шарон, замыкавший нашу процессию, — предлагаю присесть на лавочки у фонтана. Нам всем нужен отдых.
Шли мы недолго, но я кивнула, соглашаясь. Да, отдых, пусть и не физический, нам был нужен.
Фонтан в виде головы фантастического чудовища с длинными рогами и выпиравшими из раскрытой пасти клыками эстетического наслаждения не приносил. Не знаю, зачем в парке поставили это чудище, но смотрелось оно отвратно. Немного сглаживали ситуацию бившие высоко в небо ярко-голубые струи и скамейки, выполненные из темно-синего камня, теплого на ощупь.
— Говорят, горгулью победил мой предок, — сообщил самодовольно Цокар, без спроса усаживаясь на скамью возле меня и кивая на голову в фонтане. — Бился с ней три дня, но смог одолеть, лишь оглушив. Она потеряла…
Тролль говорил и говорил, я слушала с умным видом, пропуская историю мимо ушей. Горгулья, значит. Побежденная, она теперь служила основой для фонтана. Странные обычаи в этом мире, что и говорить.
Пушок носился по лужайкам неподалеку. Ему общение с женихами и их приторная вежливость были не интересны. Молодой организм никара требовал хорошего питания и много численных физических упражнений.
Кладира, не стесняясь, очаровывала Гордона, стреляя в его сторону глазками и мило улыбаясь, чем вводил его в ступор и заставляла краснеть. Сомневаюсь, что ей действительно нравился разорившийся барон, скорее она оттачивала на нем мастерство кокетки.
Шарон и Донтар обсуждали что-то свое. Не удивлюсь, если они когда-то вместе служили и теперь вспоминали битвы, в которых принимали участие. Нарон, сдерживая охи-вздохи, сидел на скамье в одиночестве и с тоской косился в сторону выхода из парка. В общем, все были заняты делом. И только я скучала, слушая разглагольствования зануды принца.