– Пожалуй, все, – наконец признала она. – На, посмотрись и скажи, что ты об этом думаешь.
И она торжествующе сунула мне под нос зеркало. Сначала я себя не узнала. Я с трудом соотнесла привычную Сюзанну с личиком, на котором глаза, жирно подведенные черным карандашом, сильно увеличились. Я никак не могла поверить, что я со своей остроносой физиономией превращусь в такую кокетливую юную девушку.
– Ну да, разница есть, ну ничего себе…
Изабель пригубила кофе, остывающий в чашке.
– Я рада, что тебе понравилось. Видишь, насколько шикарно можно выглядеть даже с короткими волосами!
– Супершикарно, – еле слышно пробормотала я в полном оцепенении.
Застыв на стуле, я не осмеливалась пошевелиться. Казалось, одно малейшее движение – и маска на моем лице вся растрескается.
– Можешь встать, – сказала Изабель. – А теперь постарайся забыть, что ты накрашена. Но только не забывай об этом, когда захочешь убедиться, что ты – хорошенькая.
– Мне нужно к этому привыкнуть, – сказала я. – А это не так просто, когда тебя впервые накрасили.
Время шло. Стремительно приближался обеденный час, и я чувствовала, как мой желудок посылает настойчивые сигналы в мозг.
– Ты не проголодалась? – спросила я у Изабель.
– Немного, давай съедим по яичку и побежим.
– Куда?
– Не знаю… Например, за покупками.
– Какими?
Изабель сосредоточенно смотрела на стофранковую купюру, оставленную нам мамой. Казалось, ответ был скрыт в деталях рисунка.
– Мы могли бы пройтись по магазинам, купить куски материи и сделать из них шарфы. Что скажешь?
– А ты и шарфы умеешь делать?
Да, ко всему прочему, Изабель умела делать шарфы, подбирать ткани, кроить их и обметывать. Мы сели на автобус, потом долго ходили по магазинам тканей, залезая по локоть в контейнеры с шелком, щупая шерсть, копаясь в кружевах и хлопке.
– Смотри какая! – вопила я, размахивая тончайшей, словно паутинка, тканью, прошитой золотыми нитками.
– А как тебе эта? – откликалась Изабель, показывая гладкую светлую ткань, по которой чередой шли темные слоники.
В конечном счете мы купили четыре отреза.
Глава 9
В которой прекрасно начавшаяся среда горестно заканчивается
Вернувшись домой, Изабель уселась в кресло и принялась подрубать шарфы. Я принесла ей шкатулку для рукоделия и пристроилась рядышком.
– Один, наверное, подаришь маме, – предложила Изабель.
– Да, вот этот, с крупными голубыми цветами.
– Хорошо, а себе какой возьмешь?
– В клетку. А ты?
– Полагаешь, я могу себе один взять?
– Разумеется, я хочу, чтобы ты забрала его себе на память. Вон тот, красный однотонный.
– Договорились. А оставшийся, со слониками?