Постоянно приходил Ламберто, объявивший, что мне давно надо присвоить звание почетного спасателя. Мол, его спас на Венере. Главного инженера в открытом космосе. В общем, трепался он много и утверждал, что без доброго красного вина выздоровление мое сильно затянется, и сейчас как раз самое время прервать мой обет трезвости.
Приходил торжественно-воодушевленный Ваня. Мне кажется, он завидовал, что очередной подвиг достался мне, а его жизнь так и проходит в ритмичных и скучных буднях.
Больше всего меня удивило, когда с утречка заявился еще трезвый лорд Ховард.
Понятно же, что я ему на фиг не нужен. Он честно презирает меня, как и всех остальных коммунистов и варваров. Но ему необходимо поддерживать хорошие отношения с начальником экспедиции. И у него что-то определенно на уме.
Он неискренне пожелал мне скорейшего выздоровления. А потом приступил к делу.
— Как вы оцениваете важнейшую роль СОН и моего Института контакта на начальном этапе подготовки экспедиции? — зачитал он из блокнота, а потом нажал на кнопку на массивной авторучке с диктофоном.
— А вам зачем мое мнение? — удивился я.
— Вы должны подойти ответственно, — насупился лорд. — Ваш ответ будет включен в мемуары, которые я сейчас пишу.
Я нервно икнул. Мемуары! Представляю, кто там будет единственным достойным лицом среди собравшегося на борту корабля сброда. Ховард непритворно уверен, что именно его взгляд на события бесценен для будущих поколений.
— Мемуары — эта очень серьезная и ответственная работа, — принялся пространно разглагольствовать англичанин. — Требует навыков и способностей. Друзилла Блэйк сейчас тоже предпринимает попытки что-то написать. Мечтает стать знаменем феминистского движения во всем мире. Но она слишком глупа, чтобы осознать и описать события полно и объективно. Мы с вами вершим историю. И мы должны тщательно зафиксировать ее вехи.
Да уж, приехали. Австралийка и лорд пишут мемуары. Не отходя от станка, чтобы успеть раньше других. А чему удивляться? Когда нечего делать, а все вокруг работают и чем-то заняты, то пальцы так и тянутся к клавиатуре ЭВМ — писать мемуары о том, как ты спасал экспедицию и весь мир…
Вскоре я перестал представлять медицинский интерес. Добрый доктор объявил, что я здоров. И выпер меня из своих владений, вернув в привычную колею.
Вот только вернуться в нее просто так не получалось. Потому что в потайной каморке безопасников у нас с доктором состоялся важный разговор, но уже не как с врачевателем телес, а как с главным безопасником. И этот разговор представил факты в другом свете. Все было куда хуже, чем мы предполагали в начале.