Астр не ответил, а меня понесло:
— Проиграете и с нами.
— Мы постараемся, чтобы этого не произошло, — пообещал Астр.
— А если произойдет? Что вы будете ощущать? Вы же вовсе не лишены амбиций, страхов и злости. Просто вы их не демонстрируете, Астр. Но все это сидит в вас.
— Нет. Эмоции — это отдельный вид энергии. Но логика и расчет позволяют структуировать реальность — материальную и духовную, гораздо эффективнее. Так что от большинства эмоций с течением тысячелетий мы освободились. Мы несли этот груз слишком долго и, сбросив его, ощущаем невероятную легкость.
— Все-таки ощущаете, а не просчитываете.
— Изжить энергию эмоций невозможно. Она напрямую связана с самоидентификацией нашего высшего Я. То есть с самим существованием индивидуального Я, как автономной единицы.
— Значит, в вас живет и ненависть. И что вы сделаете, когда мы уйдем из-под вашего контроля? Выжжете Землю какими-нибудь икс-лучами? По принципу — не доставайся же ты никому.
— Нет, так не получится, — возразил Астр. — Планеты с разумом под защитой.
— То есть вы нам ничего не сделаете, когда мы рано или поздно укажем вам на дверь?
— Ну почему же, — Астр вдруг стал приподниматься из-за стола. И в этот момент он походил не на субтильного двухметрового персонажа, а на Зевса-громовержца. В нем неожиданно вулканической магмой вскипело какое-то свирепое неистовство. — Мы сделаем все, чтобы ваш переход в новое качество стал переходом в ад!..
Когда, вынырнув после очередного прыжка, «бригантина» оказалась у промежуточной цели, Астр объявил:
— Это важный пункт нашей Миссии, от которого зависит ее успешное продолжение.
Как я понял, тут какой-то Страж должен нам выписать по накладной что-то из охраняемого им имущества, как добрый прапорщик.
Планета океанов. Там не было ни единого куска суши. Сплошной ярко-синий океан под голубым, с перистыми облаками, небом. Наш корабль летел на высоте двадцати километров над водой. И были отличные видны кильватерные следы огромных морских животных, думаю, куда больше наших китов.
Неожиданно корабль камнем рухнул вниз. И, не думая тормозить, понесся к поверхности. А потом вошел на всей скорости в воду, даже не подняв брызг.
Мчались в океанской толще мы с бешеной скоростью. Вокруг мелькали громадные темные тени. Потом совсем стемнело, и сенсоры переключились на ночной режим. Корабль сбавил ход. И перед нами предстал скрытый тьмой подводный мир, кишащий жизнью. Я прямо ощутил себя капитаном Немо на «Наутилусе».
Мы плыли мимо гигантских, на километры, косяков слабо светящихся рыб. За скалами отдыхал огромный кракен — таких любили рисовать в средневековье, как они щупальцами топят корабли. Неторопливо двигалась вдалеке какая-то бесформенная гигантская масса, по сравнению с которой земной кит, что клоп против дивана.