— Есть здесь кто, способный определить, беременность это или нет? — не ответив на вопрос Париса, в свою очередь спросила я.
— Арина. Да и богиня любви, по идее, может.
Нет, бабушке на глаза мне показываться не хотелось. Не сейчас. Вот узнаю точно…
Арина появилась в кабинете минут через пять. Услышав мой вопрос, впилась в меня взглядом.
— Вторая неделя пошла.
Вот это точность. Что же получается, я забеременела практически сразу после свадьбы?
— Мальчика ждите, — добила меня Арина, и я порадовалась, что сижу.
Итак, я скоро стану матерью. У нас с Парисом будет сын. Вот родня обрадуется-то…
К моему удивлению, бабушка и Малиса действительно обрадовались. У бабушки так вообще глаза счастьем засветились. Дед, тот посмотрел задумчиво, помолчал и сообщил, что уж правнук-то его точно будет расти в полной семье и рядом с родственниками.
Я мысленно скрутила кукиш, решив, что до года вообще к ребенку никого подпускать не стану. А потом — по одному человеку в неделю, не больше. И пусть дерутся между собой за очередность.
— Не обращай внимания на категоричность деда, милая, — мягко улыбнулась бабушка, едва мы остались с ней наедине. — Он всегда хотел большую семью с множеством внуков и правнуков.
— А я тут при чем? — проворчала я. — Пусть к маме моей претензии предъявляет. Она еще женщина молодая, родить сможет.
Бабушка рассмеялась:
— Ты наконец-то начала показывать зубы, милая. Это хорошо. Среди нашей родни может выжить только человек с сильным характером.
Выживать нигде я не желала, тем более — среди родни, которую и видеть-то не хотела, но ругаться с бабушкой прямо сейчас смысла не видела. Потом, если вдруг что…
— Вита? — в спальню заглянула Малиса. — Там драконы приехали.
— У тебя есть доступ к саду, — пожала я плечами, не желая подниматься с постели.
— Они тебя спрашивают. Среди них Агнесса.
Я удивленно приподняла брови. Нет, конечно, я и раньше знала, что эта недоведьма нигде не пропадет. Но появляться здесь вместе и несколькими драконами…
Я была замужем уже семь лет. Трое детей, один муж, изредка появлявшиеся на горизонте, обычно порознь, родители, гостиница. Да, можно сказать, я была счастлива. Отстроив отдельное крыло для нашей с Парисом семьи, я делила все время между родными и работой.
Сын и две дочери изменили характер Париса. Теперь я намного чаще слышала его смех, видела улыбку на губах любимого существа.
Когда после сына родились дочери, двойняшки, Парис, блестя глазами, прошептал:
— Спасибо, любимая…
— Оборотни не признаются в любви, — поддела я тогда его.
— Из каждого правила есть исключения, — улыбнулся он.