— Хочешь сдаться? — спрашивает меня Эдо страшным голосом.
— Нет. Хотя мне уже скучно. Ты слабее… А я жажду истинного соперничества.
— Ты как обычно самоуверен, — Карнавал посмеивается, — Ты хоть понимаешь, что совершаешь преступление, карающееся позором и смертью?
— Вот и хорошо. Хоть в чем-то есть смысл. Тебе страшно?
— Нет. Я счастлив, счастлив, что надеру тебе задницу за Винсента! Ты так и не смог бросить ему вызов на поле боя…
— Я бы никогда не направил огнемета на его трепещущую красоту. Я его слишком любил, и не сделал бы больно.
Эдо хохочет.
— Не сделал бы больно? А что ты делал все это время?
— Любил его.
— Ага, смешивая с грязью. Ты не умеешь любить, Ясмин, и ты не достоин жить.
— Так убей меня! — велю ему я, расправляя руки. Я знаю, сейчас мои глаза безумно распахнуты в одном лишь желании встретить смерть.
— Легко! — выкрикивает Эдо и кидается на меня.
Я тоже иду на него. Мы встречаемся. Его мачете находит на ствол огнемета и ломается пополам. В глазах Эдо искреннее удивление.
Я просто подчиняюсь энергии ветра и сваливаю противника на землю, придавливая коленом его шею. Как жаль, что последний заряд ярости Эдо был недолгим…
— Ты готов, Эдо? — спокойно спрашиваю я, навешиваясь над его лицом.
— Будь ты проклят, Ясмин! Ты не человек, но ты сдохнешь. Клянусь, ты помрешь, как позорный пес за все, что ты сделал!!!! — неистово кричит мне Эдо, но на его губах остается довольная улыбка.
— Гордись собой, Эдо. Раз ты воплотил свою мечту в жизнь, значит, ты можешь спокойно умереть. Смотри, Карнавал, ледяной огонь моего превосходства будет последним, что твои глаза увидят в этой жизни. Прощай.
Я зажигаю свой огнемет и направляю в лицо своего поверженного врага.
Эдо даже не кричит и не вырывается, улыбка так и застывает на его обожженных губах. Он умер довольным… Завидую.
Так скучно быть самым сильным.
Винсент, с тобой никто не сравниться. Любимый… Прости, что не успел сказать о главном… Но не тоскуй. Я скоро приду, я чувствую и слышу мелодию скрипок.
?
06.03, год неизвестен, 04:50
После того, как главнокомандующий убил своего бывшего друга и соратника, он знал, что бежать некуда. Но Ясмину и не хотелось бежать…
Черные тучи электропланов затянули небо, сереющее клубнями кислотного газа, отравителя всего живого. Сирены тревожили тихий шепот весеннего воздуха, заставляя вздрагивать и разбегаться редких пресмыкающихся обитателей пластикового парка.
Главнокомандующий быстро прикинул силы.
— Цербер нагнал сюда почти весь свой штат… Большая честь для меня, — усмехнулся Ясмин, внешне оставаясь спокойным.