— Они были чуть больше, чем люди… Уникумы, над которыми природа не властна, — поправляется Опиум.
— Да уж, но теперь их нет. А это значит, символы нашей победы испарились, как и она сама. Как наш совет… Как Черные Лилии.
— Хватит нагнетать, — Опиум затягивается, блестя золотом трубки, — Еще пока не испарились. На грани, но…
— Открой глаза! То есть… Глаз! — Цербер стукает по столу трясущимися руками, — Игла и Император нас обыграют, им все карты на руки. И где тело Ясона?
— Я не успел… — Опиум потирает переносицу, — Как бы его забрали ребята из информационного.
— Нафига отделу информации трупы!!!! — орет Цербер.
— Трупы им не нужны. Цербер, у тебя тазик полный? Поделись, а?
— Чего? — Цербер вздрагивает и с удивлением смотрит на сотоварища.
— Меня сейчас от всей ситуации блеванет. Уж извини за подробности.
— Чего???
— Забей.
Звук шагов в коридоре перебивает диалог. Цербер мгновенно вытягивается по струнке ипринимает деловито-презрительную позу. Он предчувствовал новый аккорд их мрачной баллады. В кабинет входят Игла и Император, оба довольные и в своих цветах. Игла в синем длинном пиджаке, а Император, игнорируя необходимый белый френч, в зеленом костюме.
— Смотрю всем, кроме Опиума, ясно, что с сегодняшнего дня многое поменялось, — начинает Игла, садясь и деловито поправляя очки.
— Все же, Цербер, дай мне свой девайс. Я не могу на них смотреть, — Опиум морщится.
— Не можешь, вставай и уходи, — кидает Император, преисполненный величием.
— Я хотел спросить, что значить вот это? — Цербер швыряет в лицо Игле включенный галлограф с утренними газетами.
— А что? — издевательски не понимает тот.
— П-почему там написано, что Ясмин погиб, сражаясь с моим отделом?? Что он был загнан на крышу и предпочел умереть, нежели сдаваться в руки кровожадного узурпатора!?
— Там так написано? — Игла выпучивает глаза, — Честно, Карме, не знал.
— Честность и ты, Сарг, рядом не стояли, — буркнул Опиум.
— У наркоманов забыл спросить, — подмигивает ему Игла.
— Можешь не трудиться объяснять, — кривит рот Цербер, — Мне лично все понятно, решил развязать информационную войну? Да?
— А что там надо было написать? Что Ясмин решил отомстить за своего любовника и прикончил Эдо, который в свою очередь виновен в смерти Винсента, который вроде как погиб в аварии, но на самом деле увел цыпку из-под носа твоего отряда, который к нему наведался с последствиями. Так?
— Мы же…
— Ты, Цербер, всегда был только «ты»! — включается Император.
Игла цыкает. Он перехватывает словесную эстафету:
— Нет, мы могли написать правду. Но тогда, кем бы выглядела легендарная тройка? Да и мы тоже? Причем, я тебе напомню, похоронить Винсента как героя решил ты. Я не стал отступать от плана. Ясмин идет против твоих законов и гибнет, защищая память «друга». Эдо пытается снова возглавить карательный отряд, предав товарищей из-за тебя, но что-то происходит и он поддерживает Ясмина, погибая от огнеметов. И заметь, никаких намеков на голубую дружбу Винса и Ясмина, ничего про предательство Эдо. Герои! Ты решил, что они такие, вот пусть и остаются ими.