Винсенте…
Они расправились над тобой так жестоко… А ты смеялся над их бесчеловечностью. Мой мальчик, маленький мой… Почему…
Я, наверное, схожу с ума, раз задаю такие вопросы, не вписывающиеся в рациональность нашего бытия. Я должен был быть готов к твоей смерти. Но никогда не был. Я и не мог помыслить, что ты уйдешь, причем так тяжело. Твои муки отпечатались в моем сознании. И я не знаю, что мне делать, чтобы тебе помочь… Впервые в жизни не знаю.
«Мы заплатим за свои грехи» — слышу твой голос.
Ты платил болью, я плачу потерей тебя.
Слишком жестоко. Ты не заслуживал. Мой Феникс… Даже твой организм не справился со столь чудовищными ранами. Винсент, я не верю, что больше не услышу твой смех, не дотронусь до твоих сладких губ, не буду ласкать твоего тела. Мой розовый пяточек, моя Африка… Весь мой мир в тебе, Винсент… И теперь он потерян.
Холодный ветер завывает, а луна прорезает своей полнотой густые тучи тяжелых атмосферных газов. Я чувствую сегодня полнолуние, а я волк, воющий на него и взывающий к призраку.
«Мне страшно! Ясмин, спаси меня!» — кричишь ты, объятый смертным пламенем в руках косматой старухи.
Как я мог тебе помочь?
Если бы можно было умереть вместо тебя, я бы умер. Моя больная страсть, ты свел меня с ума. Ну, возродись же… лукавство у тебя в крови, я прощу такую шутку… Однако все слишком реально. Смерть стала впервые реальной.
Ты мертв.
Я должен признать, но не верю.
Мой мальчик не мог умереть! Я не мог его потерять!
«Моя душа в агонии» — помню твои слова.
Винсент, прости, что не понял. Но отпустить тебя было выше моих сил. Я не хочу думать, что ты страдал рядом со мной, ведь когда я целовал тебя, ты открывался в своем наслаждении. Почему же ты умирал от боли?
Я убивал тебя… Разве…
Почему твои глаза стали такими удивленными, когда я сказал, что люблю тебя. Что здесь удивительного! Ну, конечно же, любил, иначе, зачем бы я так безумно стремился к тебе… Винсент, ты что, не чувствовал этого? Или я никогда не говорил?
Да. Не говорил. Я много болтал лишнего. Ну, прости, я был слеп. Но в моей обжигающей страсти от одного только твоего присутствия я забывал все на свете. Винсент, я воскрешаю в памяти наш первый раз. Величие и блаженство обладать тобой, как никто никогда не обладал.
Я помню, как все начиналось.
На меня накатывают картинки из моего прошлого, из нашего с Винсентом общего прошлого.
Казалось, я сразу почувствовал особенность Винсента. Его глаза захватили меня в безропотный плен, а потом добила родинка под лопаткой. Но я не мог приблизиться к Винсенту так, как мне хотелось. Война мне помогла. Мой мальчик поклялся отдать мне долг. Он всегда был слаб на искренность и честность. Когда его ранил пулемет, он, лежа на хирургическом столе, просил меня сделать все, чтобы сохранить его руку. Я нашел лучшего врача, я привел старика и под угрозой смерти заставил работать. Терпя без анестезии, Винсент сражался за свое право дальше участвовать в революции. Он победил, а вместе с ним и я.