— О чем ты говоришь?
— Нет, не о том, что ты подумал, — улыбнулся парень, — Ты ведь понимаешь, в одиночку ты меня отсюда не вытащишь. Скорее всего, ты и сам погибнешь…
— А я не боюсь смерти…
— Пожалуйста, дослушай меня!
— Ok, ok, no problems!
— Джордж, позволь мне сражаться за тебя? Разреши мне защищать тебя как хозяина? Прошу!
— В таком состоянии??? — Джордж даже ошарашено выпучил глаза.
— Я сейчас себя хорошо чувствую. Я в себе уверен и чувствую силы биться. Знаешь, все равно, если мы не выберемся, мы погибнем. Тогда, какой смысл меня жалеть? Давай попробуем, не думаю, что мне сильно повредят небольшие физические нагрузки. Я привычный…
— Альентес, — Гленорван внимательно вгляделся в лицо спутника, — Ты уверен?
— Да. Пожалуйста, позволь.
— Хорошо… — американец протянул монаху его лом, — Тогда бери и бейся. Я думал, лом пригодится мне, но раз ты готов показать все на что способен, то значит, я его не просто так захватил.
Альентес вздрогнул и отпрянул от окровавленного куска металла.
— Я не могу его взять… — растерянно прошептал он, — Реновацио теперь мертв… Его осквернили и убили. Я не могу его трогать, это больше не мой боевой друг.
— Осквернили? Аль, тогда бери не Реновацио, а этот кусок железа и с помощью него отомсти обидчикам за своего боевого друга.
— Ну…
— Не теряйся, прикоснись к нему. Пускай ваша боль соединиться. Мсти за себя!
Джордж почти насильно вложил в руки монаха лом.
— Ладно, — покорно согласился Альентес, хмуря брови, — Но я буду сражаться за Джорджа, я прикрою своего хозяина.
— Опять бред алтарный пошел, — ласково улыбнулся Гленорван, — Но, если хочешь, пускай будет по-твоему.
— Джордж… — Альентес удивленно уставился на американца, который присел на колено и коснулся губами подола пальто монаха.
— Тогда я буду сражаться за своего кровавого святого! Мученик, озаривший мой путь, покажи вновь дорогу, устланную твоими святыми страданиями! Расправь крылья, дарованные богом, и тогда по каплям крови, что сорвутся с их алых перьев, я проложу себе дорогу в рай!
— Гленорван, — Альентес покраснел, — Я и не думал, что ты способен так выражаться… Похоже ты немного сошел с ума.
— И хорошо! Быть нормальный среднестатистическим рационалом очень скучно, — весело подмигнул американец, поднимаясь с колен.
— Играешь в покаянного святошу?
— Решил записаться в шутники? Пойдем, хватит тянуть время.
— Да, пора, — Альентес сжал лом.
Оба, не сговариваясь, они ринулись вперед, подставляя свои жизни под пули бушующего боя.
Тем временем навстречу американцу и его спутнику двигались отборные отряды монахов, возглавляемых братом Фабрицио. Самым яростным бойцом, которым выделялся неистовостью и бесстрашием, без сомнения являлся Диего, разящий противников пулями, как огненным мечом без сомнений и колебаний. Когда у него кончились патроны, он не думая, отбросил пистолет и, подняв копье убитого сотоварища, продолжил стремительное наступление. Его ярость внушала всесилие.