Диего…
Я так хотел, чтобы ты взял меня за руку и вывел обратно на солнечный свет. Когда мрак Игнасио отступил, я хотел лишь быть рядом с тобой.
Должно быть, именно желание оказаться снова в твоих объятиях, Диего, заставило меня пытаться выбраться из белых песков пустынного плена. Я бегал по холмам, падал и звал тебя, мой любимый, Диего. Мой голос терялся в тишине, но я не переставал повторять заветно имя, словно превратился в заезженную пластинку патефона.
Когда отчаяние почти полностью овладело моим сознанием, неожиданная боль возникла в моем левом глазу. И так же внезапно хлынул яркий, режущий свет. А потом были утраченные некогда звуки… урчание приборов, грохот каталок, писк, гомон за окном, детский смех, ветер, трепещущий жалюзи, дыхание человека над самым ухом.
Я не соображал, что происходило. Тем более стало непривычно снова дышать. Я кашлянул.
— Альентес, — испуганно произнес ты, Диего, наклоняясь ко мне.
Ты был рядом, какое облегчение…
— Э… ну… — я попытался выговорить слова, но голос меня не слушался.
Наконец, здоровый глаз привык к свету, и я смог посмотреть на тебя, мой любимый Диего. Как все же хорошо, что ты был рядом!
Даже сквозь пелену слепоты правого глаза, я смог разглядеть тот свет неистовой радости, который воспламенил тебя в момент, когда наши взгляды встретились.
— Ты очнулся!!! — завопил ты, бросаясь на меня.
— Да… Я долго был в отключке? День? Неделю?
— Шесть месяцев…
— Дольше, чем я планировал, — я попытался улыбнуться.
— Ты меня здорово напугал. Аль, ну какого хрена, ты не убежал? Я же говорил, что рванет! Ты мог бы успеть добраться до меня, а там бы я уже тебя защитил!!! Так какого!!??
— Не помню, — отделался я.
— Дурачок, ты меня так огорчил!!!
Я попытался двинуться, но меня словно опоясала боль. Неприятно! В пустыне мне было удивительно легко, а здесь я снова вынужден ощущать муку слабой плоти.
— Все тело ломит… — пожаловался я, мотая головой на подушке.
— Аль… Я должен сказать… — ты, Диего, вмиг помрачнел. Ты ведь никогда не умел скрывать чувства, поэтому я сразу догадался, что ты скрываешь нечто ужасное.
— Валяй… — нарочито равнодушно отозвался я.
— Ты сильно пострадал, — Диего, ты отчего-то замялся, не похоже на тебя всегда бойкого парня. Мои опасения стремительно оправдывались.
— Фатально? Не смогу ходить?
Меня, если честно мало волновало мое состояние.
— Нет, сможешь, когда… — ты снова опустил глаза и зачем-то нервно прикусил нижнюю губу.
— Ух, ясно, — кивнул я и попытался приподняться, но моя правая рука не слушалась, хотя я и ощущал ее жгучей тяжестью вплоть до кончиков каждого пальца.