— Я верю в вас. И… Спасибо, Николай, что спровадили полковника и мальчишку, с вами мне гораздо спокойнее.
— Я вижу, — тихо отозвался генерал Прохоров.
Он поправил наушник и заметно помрачнел.
— Я получил разрешение от Никоненко, мы можем начинать.
Каруман вздрогнул.
— Я так ждал.
— Знаете, — произнес генерал, — я хотел сказать, что вы должны быть осторожны.
— М? — вампир обернулся.
— Уже третье воскрешение за последние 65 лет. Три принудительных усыпления слишком тяжелая мера даже для вашего нуклеара. Вы же сами прекрасно знаете, с каждым искусственным засыпанием вампир теряет часть силы, ему все труднее восстанавливаться и приходить в форму. Если так продолжится, в один не очень прекрасный момент мы не сможем его пробудить, даже если вольем все запасы мировой крови. Он просто впадет в вечную дремоту.
— Я помню… — с тоской отозвался Каруман, опуская голову. — Но видите ли вы иной выход?
— Нет, господин Тремерс, я просто выражаю надежду, что на этот раз вам удастся продлить срок его пребывания вместе с вами.
— Я тоже, Николай, я очень на это надеюсь. И постараюсь сделать все возможное. Мне претит мысль о том, что я бросаю его там, под печатями, одного в холоде и сырости эпох.
— Тогда начнем?
Каруман кивнул.
— Готовность номер один, — скомандовал генерал в рацию.
— Есть готовность номер один, — отозвался хриплыми помехами голос полковника.
— Приступаем к фазе один.
— Есть фаза один.
По стенам прошла вибрация, и из глубины земли потянулся гулкий трепет. Печати погасли. В ту же секунду пол стал расползаться на несколько платформ, уходящих в стену и освобождающих место для поднявшегося из недр черного мраморного гроба.
— Начать фазу два, — продолжил генерал.
— Есть фаза два.
Крышка гроба с шумом отъехала, а боковые стены спрятались в белоснежной платформе, открыв взору людей своего узника. С потолка выстрелили тысячи тонких проводков, стыкующих его и многообразие приборов на стенах.
На белом покрывале огромной платформы в безмятежном покое лежал молодой парень и, казалось, просто крепко спал. По сути, так оно и было.
На вид он был абсолютно обычный человек, чей возраст вряд ли превышал двадцать пять лет. Худой, в черном свитере под горло, штанах галифе и высоких черных сапогах, парень как бы передавал привет из недалекого советского прошлого. Его черные волосы россыпью лежали на белой ткани покрывала, чудным образом гармонируя с кожей цвета слоновой кости. Ангельское обаяние безобидного сна… Но все охотники знали, сколь опасно его естество.
— Натан! — воскликнул Каруман, припадая к стеклу. — Господи… Мой Натан!