— Возможно.
— Интересно, что с ними стало?
— Их убили, — отрезал Натан. — Телхейм приказал их сжечь.
— Абель… — глаза Альберта стали мутными, но он не заплакал, так как слез давно уже не было. — Как я ненавижу фашистов!
— Хм, генерал посчитал, что они не люди и о них никто не заплачет, — задумчиво произнес Натан. — В какой-то степени он был прав. Марк, Дава, Абрам… — мы не заслуживаем жизни.
— Мы прокляты? Но почему? Абель? Ты вел нас, ты давал надежду, говорил, что надо биться. Я не знаю как, но ты вдохнул в слабые тела ребят жизнь. Я же видел их преобразование собственными глазами! Почему же сейчас ты говоришь такие ужасные вещи? Неужели ты сдался?
— Прости, — Натан нахмурил брови. — Я больше ничего не могу сделать.
— Телхейм?
— Да, я могу долго строить из себя героя и хорохориться… Но если откровенно, перед ним я бессилен. Мне жаль…
— Этот врач… Он сделал тебе больно?
— Хм, он меня изнасиловал, — произнес Натан, хитро щурясь.
— Господи, вот тварь! Абель, ты пострадал за нас, — Альберт кинулся на ошарашенного вампира и обнял его.
Натан сжал кулаки, отворачиваясь от шеи парня. Оконное стекло барака по непонятным причинам треснуло.
— Альберт, прекрати, — прошептал Натан. — Сейчас же отпусти меня.
— Да, конечно, — парень с грустью отстранился. — Я забыл, ты не любишь, когда я к тебе приближаюсь.
— Пустяки… Я вот, — Натан достал из-под подушки сверток с шоколадом и улыбнулся, — спер для вас еду. Между прочим, шоколад.
— Правда? — на бледном лице Альберта проснулся румянец. Он непроизвольно выхватил сверток и стал разворачивать неподатливую бумагу дрожащими от голода руками.
— Раздели на равные части, надо поделиться с остальными, — равнодушно произнес Натан. — Мне порцию можешь не оставлять, я не голоден.
— Абель, спасибо! — улыбаясь, воскликнул Альберт. — Я всегда тебе поражался, ты мог сутками пахать на тяжелейших работах, а потом отказывался от порции в пользу нас. Ты удивительный человек! Твоя неукротимая воля передалась и ребятам! Если бы я только был сильнее, возможно, тоже бы стал, как они…
— Альберт Розовский, это плохая идея, — как-то слишком серьезно ответил Натан и с горечью посмотрел на еврейского парня.
Тот выронил из рук плитку шоколада, и она рассыпалась по матрасу.
— Абель, Господи, я не подумал, — с надрывом произнес Альберт. — Ведь это, — его дергающийся палец указывал на сладость, — ведь это плата за тебя, компенсация за то, что Телхейм с тобой сделал. Я прав?
— Нет, я же сказал, я украл.
— Нет, я не верю. Сверток аккуратно перевязан, к тому же в нем несколько плиток. Его специально собирали.