Мои враги, запыленные, грязные, злые, кишат в сплошном сером потоке уставших от войны солдат. Сейчас, чтобы поверить в окончание тяжкого военного бремени, им нужно одно — убить меня. Я символ, а не человек, поэтому, смотря на этих людей, я не испытываю ненависти, мне просто жаль свою жизнь. Но, даже так, я не раскаиваюсь в своем решении.
— Ты и есть правитель Атии? — уничижительно бросает мне бритый под ноль мужчина, вышедший из толпы. Очевидно, их лидер.
Он ковыряется в зубах кончиком меча, сплевывает мне под ноги и смотрит с явным пренебрежением. Типичный мужлан, такой, каким и должен быть победитель. Что я хотел увидеть? Изнеженного представителя знати? Нет, не такие выигрывают войны, такие их развязывают. А храбрые дикари потом и кровью вырывают победы в сражениях. Я усмехаюсь уголками губ.
— Так ты правитель? — вновь гаркает лидер, сбитый с толку моей усмешкой.
— Да, — тихо отвечаю я.
— Будешь драться с моими воинами, — он протягивает мне меч, которым только что ковырял в зубах. — Разрешаю умереть с честью.
Я принимаю меч, он тяжелее наших, но мне все равно. Наличие меча ничего не изменит, мне не жить. Вздрагиваю, но тут же беру себя в руки. Лидер кивает, и в мою сторону устремляются несколько воинов, по их лицам видно, что они не собираются затягивать бой и возиться с побежденным противником. Со мной давно все решено, мне просто следует поскорее умереть.
— Стой, — говорю я, выставив ладонь вперед. — Мне надо прочитать молитву.
Воины останавливаются, ряды замолкают и все ждут. В те годы еще умели уважать последнюю волю.
Я встаю на колено, прикладываю ладонь к земле и жадно погружаю ее в песок. Такая родная земля, уже адски раскаленная под палящим рассветным солнцем, я касаюсь ее в последний раз. Я — рука судорожно сжимает кулак с песком — подношу его к носу и вдыхаю аромат. Просто пыль, но сейчас она мне дороже золота.
— Предки, — шепчу я земле в руке. — Дайте мне силы, встаньте на мою защиту. Встаньте за мной и ведите в последний бой. Я умру, знаю, — голос сбивается, я замираю. — Но я умру с честью. Пусть этот бой станет самым яростным!
Я поднимаюсь. Меня обуревают странные эмоции — восторг, ярость, неистовство. По моим жилам льется новая сила, как будто в меня вошла чужая кровь, точнее сотни других кровей, моих предков, моего народа, всей нашей страны. Я чувствую, как за спиной растет мощь, и расправляются незримые крылья. Это поддержка моей земли. Я не один, единое естество народа и история предков ведут меня.
— Я готов! — кричу я, и мой голос срывается на яростный рев. — Вперед!