В основе этой механики лежит опять-таки нищета тех, кто работает на заводах, на стройках и в шахтах. Рабочему платят мало. Чтобы заработать несколько больше, он соглашается ехать туда, где работать никто не хочет — на Север, в Норильск — город заполярной металлургии, на золотые прииски Чукотки, в шахты Магадана или нефтяные разработки Сахалина. Условия жизни там разрушительны для здоровья, семью взять с собой невозможно — там нет жилья и женщинам негде работать. Зато зарплата несколько выше. Мужчины едут туда, оставляя семьи или живя на два дома. Строят такие города ведомства, министерства. Их назначение — выполнять план, добывать руду, нефть, плавить металл. Им нужны не люди, а рабочая сила. Ведомства строят не квартиры, а бараки с комнатами на 6–8 человек. В лучшем случае приезжему рабочему предлагают поселиться в балке — бревенчатом ящике на полозьях, который перевозится трактором туда, где в данный момент нужны рабочие. Министерские чиновники, ведающие металлургической промышленностью или промышленностью нефтяной, не желают думать, где рабочая сила станет купаться, покупать продукты, стирать белье и чинить обувь. И уж совсем чужд для чиновника вопрос о личной жизни рабочего, о его семье, о том, чтобы хоть как-нибудь выровнять половой состав подведомственных городов, дать женщинам работу, детям — детские сады и школы. Идеальным для чиновника было бы, если бы рабочий вообще забыл о любви и сексе. Способ, который для этого пригоден, состоит в том, чтобы в „однополый город” завозить как можно больше водки и вина. Конечно, хмель дурно влияет на производительность труда, но завезти водку проще, чем создать нормальный двуполый” город, чем строить квартиры, магазины, прачечные, кафе и кинотеатры.
Переведенцев приводит данные социологической лаборатории, которая работала в городе нефтяников Нижневартовске. В городе этом, расположенном в бассейне реки Обь, почти 100.000 жителей. Но, как сообщают социологи, там нет или почти нет всего того, что зовется службой быта и где могли бы работать приехавшие женщины: нет ресторанов, кафе, прачечных, парикмахерских, починочных мастерских. Хозяева города и в будущем не планируют расширить эту „женскую сферу труда”. Так что Нижневартовску, как пишут социологи, еще на многие годы предстоит оставаться скучным, лишенным всякой привлекательности „городом мужчин”, городом пьяных драк, городом без уюта, без любви, без счастья.
Но есть в стране места похуже Нижневартовска. Психологу Б. Г., 37 лет, пришлось несколько месяцев провести в северных нефтеносных районах острова Сахалин. Добыча тут идет так называемым „вахтовым способом”. В пустынной тундре рассеяны качалки — насосы, откачивающие нефть. Наблюдать за качалками в тундру привозят рабочих. Очередная смена работает в тундре две недели, а потом ее на вертолетах (другого транспорта в этих местах нет) отвозят на площадки отдыхать. Площадка — городок рабочих. Здесь имеется несколько бараков, магазин и вертодром. Кругом болота, бездорожье. Отдых сводится к тому, что, получив заработок, рабочий спешит в магазин, где, кроме водки и бедного набора пищи, нет почти ничего. Начинается пьянка, которая кончается в день, когда рабочему предстоит снова заступить на дежурство, то есть вылететь за 200 миль на две недели в тундру, на качалку.