Любые контакты советских граждан с иностранцами нежелательны. А тут еще дети… Девочки… В подобных случаях советский чиновник, подстегиваемый начальственным одобрением и личным любопытством, проявляет чудеса служебного рвения. На следующий же день, в назначенный час, прокурор района вместе с участковым милиционером и представителем ГБ в штатском вошли в подозрительный гостиничный номер. Они увидели двух сидящих в креслах вполне респектабельных американцев средних лет. Перед ними на ковре стояла обнаженная школьница лет 14. Другая девочка лет 12 сидела на ковре, слегка прикрываясь снятой одеждой. Между представителями власти и юными предпринимательницами произошел следующий диалог: „Что вы тут делаете?” „Ничего особенного. Делаем фигуры”. „Эти дяди вас трогают?” „Нет, они к нам не прикасаются”. „Они вас просили приходить сюда и делать эти фигуры?” „Нет, мы сами пришли”. „Как же вы с ними объяснились?” — изумленно спросил участковый милиционер, плохо говорящий даже на русском. „Ну вот как-то объяснились”, — ответили девочки. „Что же вы за это получаете?” На этот вопрос девочки, явно не желая вводить суровое начальство в свои финансовые расчеты, отвечать не стали. Диалог закончился следующим эффектным пассажем. „Одевайтесь! — сердито крикнул милиционер. — Чего стоите голые!” „А тебе что, дурак, не нравится? — последовал ответ младшей. — Наверно, все-таки нравится. Так смотри тоже!”
Историю эту киевское ГБ пыталось обратить против американцев, но из этого ничего не вышло: вся инициатива исходила от 14-летней Верочки из седьмого класса и 12-летней Ирочки из пятого. Районный прокурор товарищ Цикавый специально пришел в школу № 78, чтобы рассказать учителям о поведении их учениц, ставших на путь проституции. Не обошлось в его взволнованной речи без упоминания о „пережитках капитализма”, о „родимых пятнах буржуазного общества”. Между тем этот случай произошел в 1967 году, уже после того как в СССР было отмечено 50-летие советской власти.
Мне известны и другие случаи, когда на заработок выходили юные и сверхъюные барышни. Но есть в этом клане достаточно женщин среднего и даже старшего возраста. Покойный русский писатель-эмигрант Анатолий Кузнецов (умер в Лондоне в 1979 году) в грустном рассказе „Леди Гамильтон” описал стареющую московскую проститутку с лицом-маской и венозными узлами на ногах[94]. Судьба ее весьма типична. В пору кратковременной советско-американской дружбы во время Второй мировой войны, девчонкой, влюбилась она в такого же юного шофера американского посольства в Москве. Они мечтали пожениться и уехать после войны в Штаты. Резкий поворот сталинской политики в конце 1945 года разрушил планы этой пары, а потом и вовсе сломал жизнь этой женщины. За недозволенную связь с иностранцем ее бросили в лагерь, а друга ее выслали из страны. Выйдя на свободу после многих лет в неволе, подурневшая, опустившаяся, с разрушенным здоровьем, она не нашла для себя ничего лучшего, как стать проституткой. В таком возрасте она могла продавать свое стареющее тело разве что непритязательным вокзальным клиентам. Покупатели „дешевой” добычи не упускали случая поиздеваться и даже надругаться над ней.