Девушки держались дружно, и в течение нескольких лет никому не удавалось проникнуть в тайну их побочных доходов. Бардак этот, насколько мне известно, так никогда и не был разоблачен. Опасность над ним нависла лишь однажды, но виновата была не милиция, не партком и дирекция Института, а сами девушки. Конфликт между двумя из них возник в гостинице „Москва”. Командировочные таджики имели обыкновение приглашать для развлечения не одну, а сразу двух дам. В постели такой клиент, крупный государственный чиновник из города Душанбе, отдал предпочтение одной из них и выразил свои чувства в виде большего гонорара и более дорогих подарков. Вторая дама — экономист с высшим образованием — была возмущена нанесенным ей экономическим уроном. Возник спор, перешедший в скандал. Мнения разделились. По счастью, колл-герлс не обратились в качестве арбитра в партийный комитет своего института…
А вот свидетельство часто навещающего Москву провинциала, жителя города Свердловска (Урал). „Всякий раз, когда свердловчане — журналисты, актеры-эстрадники, поэты — собираются в столицу, они начинают консультироваться друг с другом относительно „телефончика в Москве”. Речь идет о телефонах московских проституток. Насколько я помню, полученные мною номера были чаще всего номерами телефонов Агентства печати „Новости”, что на Пушкинской площади. Корректорши, машинистки, секретарши и редакторши, которым мы звонили, вовсе не были женщинами, жаждавшими „закрутить роман”. Их отношение к командировочной публике было абсолютно деловое и, я сказал бы, предпринимательское. Дамы не позволяли даже себя целовать. Они обнажали только ту часть тела, которая необходима по их профессиональной принадлежности. Телефонный разговор с Агентством печати „Новости” носил вполне определенный характер: „Здравствуйте. Я из Свердловска. Мне дал ваш телефон…” „Это не имеет значения. Где вы остановились? Сколько вас? Один? А двух — трех товарищей у вас нет? Плохо. Ну ладно, я буду у вас в гостинице в пять пятнадцать”. Приезжает. Возраст — под тридцать. Мило-видная, но совершенно лишенная какой бы то ни было игры. В сумочке вата, спирт для протирания. „У меня есть для вас полчаса! Муж ждет меня после работы на Пушкинской площади”. Если даже приезжих в номере двое, она всегда аккуратно укладывается в отведенные полчаса. Получает по десятке с каждого и так же деловито прощается: „Если будет нужно — звоните”.
Другая проститутка из Агентства печати „Новости”, придя в номер гостиницы, где остановились трое свердловчан, прямо с порога заявила: „Я сказала начальнице, что иду стоять в очереди за мясом. Сколько я могу задерживаться? Не больше часа…” Провинциалы вошли в положение бедной проститутки. Один из них спустился в ресторан гостиницы и по повышенной цене купил у повара килограмм мяса. Пока он ходил, двое его товарищей развлекались с девушкой в постели. Потом пришла очередь и третьего… Через час проститутка удалилась, унося добычу — килограмм дефицитного мяса и 20 рублей — гонорар. Кажется, все четверо остались довольны друг другом.