Среди моих соотечественников мужчин, ныне эмигрировавших в Соединенные Штаты и вкусивших от плодов западной проституции, распространено мнение, что „наши — лучше, наши — сердечнее”. Я думаю, что в этих высказываниях больше ностальгии, чем реальных фактов, но, поскольку личного опыта в этой области у меня нет, отказываюсь от каких бы то ни было сравнений. Однако многочисленные рассказы о советских колл-герлс (я привел в этой главе лишь малую часть их) свидетельствуют о том, что секс в исполнении секретарши (или даже инженера с дипломом), убегающей на час из своей конторы, носит крайне бедный, примитивный характер, лишен всякой игры и малейшего подобия личного чувства. Сдавленные хозяйственными заботами и страхом разоблачения, эти женщины могут удовлетворить вкусам разве что таких же мужчин, как они сами. Равнодушное делячество гостиничных встреч на полчаса соседствует с элементарной сексуальной необразованностью обеих сторон. „На пустой тарелке вам подают пересушенный бифштекс без приправ, который повар вдобавок забыл посолить”, — так прокомментировал встречу с дамами-москвичками из какого-то конструкторского бюро врач, интеллигент из Одессы. Московские друзья прислали ему в гостиничный номер типичную московскую колл-герл. „Я вовсе не ждал страстной любви с ее стороны, — вспоминает этот сорокалетний врач. — Но мне были продемонстрированы лишь анатомия и грубейшая физиология — два курса, которые я прослушал в мединституте давным-давно. И это — в столице!”
Доктор из Одессы прав лишь наполовину. В сегодняшней Москве можно обнаружить все формы самого изысканного секса. Но то, что он получил за свои 15–20 рублей, было лишь образцом массового производства. Те сотни женщин из учреждений, которые готовы ехать в обеденный перерыв или после работы в гостиницу для того, чтобы подработать, в значительной степени являются любительницами. Моя московская знакомая, пожилая дама с богатым прошлым, говаривала по этому поводу: „Ничто так не вредит древнейшей профессии, как самодеятельность…”
Между тем свет просвещенного двадцатого столетия проникает мало-помалу и за железный занавес. В нескольких городах СССР сейчас функционируют „школы любви”. В одном из больших приволжских городов такую школу держит проститутка лет тридцати, женщина умная и наделенная тонкой интуицией. Ее метод обучения совмещает теорию с практикой. Учительница берет с собой на бульвар несколько 16-17-летних девушек и „подпускает” их к клиентам. Допущенные ошибки и просчеты анализируются тут же на бульваре. Девочки, как правило провинциалки, приносят с собой в город традиции своих семей: скованность, страх перед сексом. Прежде чем обучать технике, учительница пытается вытравить из своих учениц эти традиционные российско-провинциальные черты. Она считает, что у проститутки не должно быть никаких признаков стыдливости или брезгливости по отношению к клиенту. Главное же, чему приходится учить малолетних профессионалок, это тому, чтобы те не получали от полового акта с посторонним сексуального удовольствия. Учительница из волжского города настойчиво разъясняет на своих уроках, что женщина, которой не удается преодолеть свою эмоциональность, у которой отношения с клиентами вызывают оргазм, быстро разрушается, стареет и выходит из игры. Я учу их ненавидеть клиентов и вместе с тем доставлять мужчинам возможно больше наслаждений”, — резюмирует она суть своего образования.