Я уверен, что большинство читателей статьи Татьяны Тэсс оценили и историю в городе Иваново точно так же, как и автор „Комсомольской правды”, а многие, очевидно, были даже на стороне оскорбленного в своих чувствах лейтенанта. В области морали официальная позиция партийных идеологов не слишком отличается от взглядов массового советского человека.
Поскольку в СССР обсуждать проблемы секса вслух возможности нет, то бесчисленные личные драмы остаются в тайне и не беспокоят общество. Ошибки отцов ничему не научают детей. Вот один из таких „тайных” эпизодов, произошедших несколько лет назад в Харькове.
Анна М., воспитанная в строгой интеллигентной еврейской семье, решила выйти замуж за русского юношу, с которым работала в одном учреждении: "До того, как мы подали заявление в ЗАГС, я ничего такого ни ему ни себе не позволяла, — вспоминает она. — Но когда документы были поданы, я решилась… В родительскую квартиру привести его до свадьбы нельзя было. Никакой другой квартиры у нас не было. Но у меня был служебный кабинет с диваном… Мы часто дежурили с ним в ночную смену. В ту ночь я долго, очень долго, заполняла служебные журналы, оттягивая время. Если бы только мои родители знали, на что решилась их дочь! Страх и стыд, любовь, любопытство и гордость от собственного мужества раздирали меня. Глупая девчонка… Наконец, далеко за полночь я позвонила ему: "Приходи”. Мы оказались на диване, и в тот же миг я услышала от своего первого мужчины: „Ты девочка?” Лучше бы потолок обвалился на нас. Я была оскорблена, унижена его душевной глухотой. Сказала зло: „Проверяй!” Этим вопросом все было для меня испорчено…”
Анна прожила замужем пять лет. Но та крошечная трещина, которая возникла в первый миг их супружества, в конце концов, привела к крушению семьи.
Представление о девственности как о некой личной и социальной ценности бытует во всей толще советского общества. Представление это сохраняется даже в таких низах, где, казалось бы, о такой материи, как девичество, некомуи задумываться. Одесский шофер привел в квартиру своего неженатого приятеля, тоже шофера, девицу лет 23-х. Девица, студентка, прирабатывающая проституцией, готова была за двадцать рублей обслужить обоих клиентов. Но при этом она ставила условием не покушаться на ее девственность. На ее языке это звучало так: „Мальчики, не вздумайте в письку, я не дамся. Только в попочку. Я хочу выйти замуж за хорошего человека, как честна я”. Шоферы с пониманием отнеслись к этому аргументу. Сохранять девичью честь ради будущего удачного супружества казалось им делом резонным. „Мы дали ей по червонцу, — рассказывает один из участников эпопеи. — И пусть идет со своей целкой…”