– Йаа. Ясно, как сама смерть.
Лэннинг протянул руку Уилу в его хрустальном куполе, и «Хронион» вновь заскользил в тенистых сумерках времени. Партия на высадку собралась на передней палубе. Угрюмая, молчаливая компания – кроме Барри Халлорана, пытавшегося заставить их объединиться при помощи студенческого клича Джонбара. Исаак Эндерс и фон Арнет должны были нести два «максима». Кресто и Куртни-Фарр упаковали пятидесятифунтовые треножники. Остальные нагрузились альпинистскими «кошками», ружьями, гранатами и прочим снаряжением.
Борис Баринин установил оставшийся пулемет для защиты корабля. А ослепший Вилли Рэнд тихонько сидел позади него, попыхивая сигаретой и затачивая штык своего сломанного оружия.
«Хронион» погрузился в темноту сырой ночи. Теперь ошеломляющая громада цитадели выглядела неясным скоплением теней, в то время как корабль времени безмолвно скользил к высокому скальному выступу. Холодный дождь барабанил по палубе, злой ветер завывал вокруг крепостных стен.
Совершенно бесшумно корабль приземлился среди приземистого неказистого кустарника на площадке.
Свесившись вниз с мостика, Уил Мак-Лэн протянул Лэннингу три белых ключа, вырезанных из человеческих костей.
– Эти – от двери на балкон, – прошептал он. – А эти – от дверей темницы. И еще от внутренних ворот. Но от хранилища ключа нет – придется вам искать другие способы, – его сломанные пальцы с силой сжали запястье Лэннинга. – Я сказал тебе все, что мог, Денни. Пройдешь через тюрьму, где я просидел десять лет. Мы все туда загремим, если тебе не повезет. Так что не подведи!
Вооруженный «маузером», мотком веревки и связкой гранат, Лэннинг перелез через борт и вскарабкался на скальный уступ. Покрытый мхом склон был мокрым и скользким. Он вздрогнул от холода. Ледяной ветер пробирал его до самых внутренностей. В темноте ничего не было видно, кроме неясных шевелящихся теней; придется карабкаться на ощупь.
Зазубрины гранита резали ему пальцы, могильный холод сковывал их. Он быстро скользнул, уцепился за острую скалу, обдирая пальцы. Целое мгновение длиной в вечность он провисел на одной руке.
Но потом ему удалось прийти в себя и взобраться выше. Наконец, он подошел к маленькому коренастому дубку, хорошенько закрепился в расселине, которую высмотрел в бинокль. Бросил на вершину веревку, проверил ее прочность и кинул моток людям внизу.
Забрался на дерево. Ледяные порывы ветра хлестали его по лицу. Потоки дождя заливались за воротник. Над головой промелькнул бледный свет, и он похолодел при мысли, что может быть обнаружен.