.
Чтобы эти моменты государственного насилия не показались проявлением большевистской идеологии или фанатизма, отметим, что белогвардейцы в ходе Гражданской войны использовали весьма сходные методы. Они тоже проводили бессудные расправы, заключали под стражу тех, кого подозревали во враждебности, и сжигали деревни. Даже зеленые — восставшие крестьяне, отвергавшие как власть красных, так и власть белых, — создавали трибуналы («народные суды»), карательные подразделения и мобилизовывали людей на принудительный труд[943]. Таким образом, Гражданская война в России привела к интенсификации государственной практики отсекающего и показательного насилия, а также социальной и этнической классификации, позволявшей определить мишени этого насилия.
Хотя формы государственного насилия, осуществляемого всеми сторонами Гражданской войны, были исключительно сходными, мишени его различались. В ноябре 1918 года Лацис писал в «Красном терроре», официальном журнале ВЧК: «Мы не ведем войны против отдельных лиц, мы истребляем буржуев как класс»[944]. Ленин не был согласен с этой позицией. Тоже не доверяя «буржуазным специалистам», он тем не менее стремился защитить их, считая, что их опыт необходим для построения социализма. Хотя высказывание Лациса и было, с точки зрения Ленина, слишком радикальным, оно отражало тот политико-социологический трафарет, по которому действовали большевистские деятели. В их глазах Гражданская война была войной между классами, в которой рабочие и крестьяне-бедняки сражались на их стороне, а купцы и кулаки — на стороне противника. Подобно тому как царские военные статистики делили население на этнические группы, классифицируя их по степени политической лояльности, большевики отнесли различные социальные группы к числу своих друзей или врагов.
Как большевики, так и белогвардейцы использовали и другие критерии в своей социально-политической классификации. Казаки, статус которых в царское время был привилегированным, считались в Гражданскую войну врагами большевиков и союзниками белогвардейцев. Когда весной 1919 года Красная армия пришла на Дон, советское правительство провозгласило политику «расказачивания», которая в крайних своих проявлениях включала полное искоренение казачьей элиты. Местные комиссары разделили казаков на три категории: богатые, средние и бедные, и первая из них (в некоторых регионах составлявшая более 20 %) подлежала истреблению по приказам военных трибуналов. Кроме того, советское правительство спланировало программу колонизации, целью которой было разбавить казачий «элемент» «крестьянским элементом из Центральной России», чтобы укрепить большевистское влияние на Дону