Своего апогея советское государственное насилие достигло в конце 1930-х годов. Из 4 миллионов приговоров (в том числе 800 тысяч смертных), вынесенных советскими внесудебными органами в 1921–1953 годах, 1,575 миллиона приговоров (в том числе 682 тысячи смертных) пришлись на 1937–1938 годы[1003]. Число заключенных в лагерях увеличилось с 965 тысяч в январе 1935 года до 1,930 миллиона в 1941 году — за один лишь 1937 год оно выросло на 700 тысяч человек[1004]. Этот период был известен современникам как ежовщина (правление Ежова), а ученые называют его «Большой террор». Впрочем, оба названия ошибочны. Термин «ежовщина» подразумевает, что государственное насилие в этот период исходило от Николая Ежова, сменившего в 1936 году Ягоду на посту главы советской тайной полиции, в то время как на самом деле репрессии опирались на резолюции Политбюро и осуществлялись Ежовым под тщательным контролем Сталина.
«Большой террор», термин, ставший известным благодаря Роберту Конквесту, подразумевает, что аресты и казни имели целью терроризировать население[1005]. Эта мысль соответствует структурному объяснению государственного насилия в теории тоталитаризма — тому объяснению, согласно которому советский режим держал людей в страхе и неизвестности, осуществляя произвольный террор. Действительно, советские лидеры не стеснялись использовать методы террора: в годы Гражданской войны они сжигали деревни, брали заложников и устраивали публичные казни[1006]. Однако государственное насилие конца 1930-х годов отнюдь не было произвольным и не имело цели терроризировать население. Аресты и казни проводились тайно, и задачей их было уничтожить врагов, а не напугать народ и принудить его к покорности. Другими словами, эти действия не являлись показательным насилием, направленным на терроризирование населения. Это были акты отсекающего насилия, нацеленного на уничтожение групп населения, представлявшихся чуждыми или опасными[1007].
То, что историки называют «Большой террор», на деле было набором связанных друг с другом, но тем не менее обособленных операций, вдохновленных Сталиным и его коллегами с целью уничтожить потенциальных политических противников и пятую колонну накануне грядущей войны[1008]. Чистки внутри коммунистической партии привели к многочисленным жертвам, среди которых были многие «старые большевики», активные деятели партии с дореволюционным стажем. Кроме того, тайная полиция провела чистки среди военных чинов, лидеров индустрии, особенно оборонной, и государственных чиновников