.
Действительно, другим важнейшим фактором, обусловившим начало массовых операций, стала растущая внешняя угроза. В конце 1930-х опасность, исходившая от Германии и Японии, становилась для советских лидеров все более очевидной. Барри Маклафлин отмечает, что именно на 1937 год пришлись особенно зловещие события: в марте Германия внезапно прекратила переговоры с советскими дипломатами, в июле началось японское вторжение в Центральный Китай. Война на два фронта казалась реальной как никогда[1045]. Конечно, у любого правительства есть различные варианты ответа на международные угрозы, и чаще всего речь идет об укреплении обороны и заключении военных союзов[1046]. Сталин и его соратники использовали оба этих метода, но, кроме того, стремились уничтожить внутренних врагов, которые в случае войны могли бы стать пятой колонной[1047].
По мнению Олега Хлевнюка, Сталин, оказавшись перед перспективой войны, желал избавиться от потенциальной оппозиции внутри страны, и именно этим объясняются как его чистки (в партии, армии и промышленности), так и массовые операции. В частности, Хлевнюк указывает, что в начале 1937 года Сталин знал об арьергардных восстаниях против республиканского правительства, произошедших в ходе Гражданской войны в Испании, и опасался таких же восстаний в Советском Союзе в случае, если начнется война[1048]. Помимо опасений Сталина по поводу повторения испанского сценария, запуск массовых операций следовал давно установившейся схеме: если повышается внешняя угроза, то для борьбы с предполагаемыми внутренними угрозами необходимо прибегать к отсекающему насилию. Эта схема была отработана в Гражданскую войну, когда иностранная интервенция и внутренняя контрреволюция, сочетаясь, поставили под вопрос само существование зарождавшегося советского государства[1049]. Руководители советской тайной полиции, проводившие массовые аресты и казни в период Гражданской войны, не отказались от таких мер и в последующие годы. Во время военной тревоги 1927 года Евдокимов предложил провести внесудебные казни предполагаемых белогвардейцев, заявив, что в случае международного конфликта они встанут на сторону врагов[1050]. Сталин дал добро на эти казни и приказал провести массовый арест белогвардейцев в ответ на военную тревогу[1051]. Евдокимов и его ближайшие соратники (упомянутый выше Фриновский, Владимир Курский, Израиль Дагин, Николай Николаев-Журид и Александр Минаев-Цикановский) взяли под свой контроль оперативное руководство в НКВД, когда в 1936 году наркомом внутренних дел стал близкий к ним Ежов. Именно эта группа руководила как массовыми, так и национальными операциями